Меер Кугелов

Приказ отличался лаконичностью и туго доходил до сознания. Звучал он примерно так: получить сухой паек на двое суток, максимально запастись боеприпасами и в 2 часа 30 минут (естественно, ночи) десантироваться на «лаптях» (на фронтовом сленге старинная обувка обозначала танки). С помощью танков предполагалось прорвать передний край обороны противника и помочь медсанбату выйти из окружения.

Заканчивалось краткое выступление нашего комбата тем, что фрицы не готовы к отражению танковой атаки. Как это было принято на переднем крае, к слову «фриц» добавлялась целая тирада, большую часть которой составляли выражения, в наше время именуемые ненормативной лексикой.

Почти месяц на сравнительно небольшом участке между деревнями Мясной Бор, Спасская Полисть, Любино Поле и железнодорожной веткой Чудово – Новгород шли ожесточенные бои. Сотни тысяч бойцов 2-й ударной армии Волховского фронта пытались вырваться из окружения на Большую Землю. Истощенные воины, еще в зимнем обмундировании, без единого патрона к винтовкам, предпочитали смерть в бою позорному плену.

Автор этих строк в звании младшего лейтенанта командовал взводом во втором батальоне 1242-го стрелкового полка 374-й дивизии. Наше соединение входило в состав 2-й ударной и практически не попало в окружение. Не считаясь с потерями, мы оказывали помощь в спасении окруженцев.

Танки выползли из тумана, когда совсем рассвело. До этого никто из наших бойцов не встречался с грохочущей броней. Лесисто-болотистая местность Новгородской области не подходила для танковых атак. Немцы открыли по машинам ураганный артиллерийско-минометный огонь. В грохоте взрывов пехота облепила железные чудовища со всех сторон. На танке, где я разместился со взводом, находился и наш комбат – старший лейтенант. Машина дернулась, несколько человек, нечаянно или сознательно, брякнулись на землю. При сильной тряске я сподобился стукнуться о башню. Сломал зуб, из разбитой губы обильно потекла кровь. Занятый своими переживаниями, не заметил, откуда появились самолеты с крестами на крыльях. Началась бомбежка, от поднятой в воздух пыли скрылось из глаз солнце. Передний край мы проскочили практически без потерь. При нулевой видимости машина попала в какой-то котлован, где прежде, должно быть, добывали песок, а затем он увеличился от взрыва авиабомбы.

В яме нашли укрытие несколько десятков раненых солдат обеих воюющих армий. Когда передний край представлял собой многослойный пирог, такое сообщество было в порядке вещей.

При энергичном маневрировании гусеницы растерзали увечных воинов и зарылись в песок по самое днище. Не успели опомниться – со всех сторон появились серые немецкие мундиры. Выручили танкисты. Пушки слегка возвышались над землей, снаряды рвались на небольшом расстоянии, осколки долетали и до нашего расположения. Несколько залпов сбили спесь фрицев.

Комбат стал энергично готовиться к обороне. Нашелся тяжелый немецкий пулемет с большим количеством патронов.

– Сможешь? – обратился ко мне старший лейтенант.

– Пробовал!

Взвод занял оборону на самом уязвимом участке. Три солдата из вчерашнего пополнения совсем пали духом. Молодой парнишка упал на колени и стал неистово креститься. Как ягнята при виде злой собаки прячутся около матки, так и новички ни на шаг не отходили от меня.

Атаки следовали одна за другой. Полетели гранаты. Сержант моего взвода отличился в точности и дальности метания. Во время коротких передышек собирали по частям раздавленные тела и в дальнем углу предавали их земле. Погибли и трое наших. Первые трое...

К полудню солнце припекло, начала мучить жажда. Стеклянные фляжки не выдержали единоборства с броней. Стали копать колодец. Показалась вода с кровяными сгустками. Терпели-терпели, сняли с убитого обмотки (суконная лента, заменяющая голенища сапог). С помощью такого примитивного фильтра утоляли жажду.

Ленинградские белые ночи бывают и в новгородских землях. К двум часам уже стемнело. Ползком нам доставили пищу, несколько сотен винтовочных патронов. Не успели поужинать – в тылу у немцев послышалась стрельба. Еще одна группа шла на прорыв. Десятка два солдат заскочили в наш котлован. Их тут же отправили в тыл.

Перед нашим взором простиралась огромная поляна, виднелись рельсы узкоколейки. Сама деревня Мясной Бор не просматривалась. Я долгие годы думал, что Мясным Бором солдаты называли деревню из-за громадных людских потерь. Оказывается, это было ее настоящее название.

Дней через пять-шесть осталось нас всего 11 человек – 4 танкиста и 7 пехотинцев. Ночью к нам пробился комиссар полка с десятью рядовыми. Перевели дух, немного воспряли. Шальной осколок угодил в ящик с сигнальными ракетами, который почему-то был укреплен на броне танка. Три человека погибли мучительной смертью. Остальные поволокли тех, кого лишь ранили. Комиссар остался с нами, двое суток тренировал нас в стрельбе.

Гора трупов на поляне всё росла. Жарища, страшная вонь. А войска шли на верную погибель. Каким чудом дано мне было уцелеть в этом аду, одному Всевышнему известно. Хотя за помощью к Нему я ни разу не обратился.

Когда наши солдаты истекали кровью, когда ленинградцы тысячами уходили из жизни, немецкие войска усилили пропаганду. Листовки, некоторые на глянцевой бумаге, с прекрасными по качеству клише, устилали каждый клочок земли. Почти на всех имелась фотография мужчины средних лет в очках с толстыми линзами. Это был генерал-лейтенант Власов, бывший командующий 2-й ударной армии. Какими бы мотивами ни объяснял генерал причины своего предательства, в наших глазах он всё равно останется подлым, презренным человеком.

Возможно, он действительно нейтрально относился к евреям. Возможно, он ненавидел Сталина. Но тот вред, который он принес Советской армии и всему народу, не может искупить ничто. Ошибается уважаемый журнал в статье о Власове, что его войска не принимали участия в боях против Красной Армии. Под Псковом собственными глазами видел триколоры, обозначающие передний край РОА (Русская освободительная армия). Мне встречались десятки трупов в форме РОА. Мне пришлось разговаривать со многими пленными. Солдаты РОА находились между молотом и наковальней. Многие, возможно большинство, не желали служить немцам. Но советские солдаты власовцев в плен не брали, расправлялись с ними тут же. Велика была ненависть к предателям.

Эпопея наша длилась дней двадцать. Кто мог – вышел из окружения; подавляющее большинство бойцов пало смертью храбрых. По данным новгородских поисковиков, и по сей день в Солдатской Долине Смерти (так народ окрестил место, где армия выходила из окружения), не преданы земле около 300 тыс. бойцов и командиров.

Нашу обескровленную дивизию сменило новое соединение. Мне приказали явиться в штаб полка. К этому времени немцы укрепили свой передний край, отошли на более удобные позиции. Командир сменяемого батальона посоветовал мне проползти метров триста, а там уже прокопали траншею. На меня нашло какое-то безразличие. Вспомнив известное нецензурное выражение (один, мол, черт), поднялся во весь свой немалый рост. В пистолете (фронтовики носили его за поясом) находился всего один патрон – на крайний случай, чтоб не оказаться в плену.

В траншее на оборванного командира, потерявшего «кубик» петлицы, обратили внимание. Я услышал шепот: «Это лейтенант из танка». Взвод солдат без команды встал по стойке «смирно».

Нашу дивизию пополнили людьми, новым вооружением. Корреспондент дивизионки принес мне номер газеты «За разгром врага» – не то армейское издание, не то фронтовое. Там был опубликован очерк о нашем гарнизоне, указывалась и моя фамилия, но перепутали марку пулемета. Последнее меня очень обидело.

Где-то в конце августа того же 1942 года имела место еще одна попытка прорвать ленинградскую блокаду в районе Синявино. Обновленное командование 2-й ударной повторило ошибку своих предшественников. Продвинулись вперед, не обеспечив фланги. Из окружения я выходил израненный, но всё-таки этот прорыв был удачнее предыдущего.

Воины Ленинградского и Волховского фронтов никогда не забудут освобождение жителей города на Неве.

В честь этого события учредили медаль «За оборону Ленинграда». Все с нетерпением ждали ее вручения. В число первых награжденных в нашей дивизии (их было 90) попал и я. А затем поступил приказ: личному составу 2-й ударной медали не положены.

Сколько мои товарищи по оружию ни жаловались после войны, приказ не отменили.

Ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

17 декабря 1941 года ставкой Верховного Главнокомандования создан Волховский фронт, объединивший войска 4-й, 52-й и двух резервных армий - 26-й и 59-й. 26-я армия с 25 декабря 1941 года переименована во 2-ю Ударную армию...

При слове «власовцы» оставшиеся в живых ветераны Великой Отечественной войны брезгливо морщатся, а то и дают волю гневу, ругаясь на чем свет стоит. Ещё бы: это слово в сознании тех, кто отстоял свою страну в самой тяжкой войне века прочно ассоциировано с предательством, с пределом морального падения. «Власовцы» - это те, кто перешел на сторону врага и ради германского пайка лил кровь соотечественников под предводительством золотопогонного ренегата...

А между тем, в 1942 году власовцами называли совершенно других людей. Тех, на ком нет позора. И никогда не было. Ибо «мертвые сраму не имут», погибнув в тяжелейшем честном бою за Отечество...

Со второй половины августа до середины сентября 1941 года германские войска пытались штурмовать Ленинград, но решающего успеха не достигли, перешли к блокаде и осаде города. 16 октября 1941 г. четыре немецких дивизии (8, 12 тд, 18, 20 мд) форсировали р. Волхов и устремились через город Тихвин к р. Свирь, чтобы соединиться с финской армией и замкнуть второе блокадное кольцо восточнее Ладожского озера. Для Ленинграда и войск Ленинградского фронта это означало бы верную гибель.

Противник после соединения с финнами собирался наступать на Вологду и Ярославль, намереваясь образовать новый фронт севернее Москвы и одновременным ударом вдоль Октябрьской железной дороги окружить наши войска Северо-Западного фронта. В этих условиях советская Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на критическое положение под Москвой, изыскала возможность усилить резервами 4-ю, 52-ю и 54-ю армии, которые оборонялись на Тихвинском направлении. 19 ноября они перешли в контрнаступление и к 24 декабря отбросили немцев за Волхов.

В ходе этих боев советская Ставка разработала операцию по полному разгрому немцев под Ленинградом. Для выполнения задачи 17 декабря 1941 года был образован Волховский фронт. В него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из резерва Ставки - 2-я ударная (бывшая 26-я) и 59-я. Фронту под командованием генерала армии К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией Ленинградского фронта (находилась вне блокадного кольца) уничтожить Мгинскую группировку противника и тем самым прорвать блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом, который тоже переходил в наступление. Погодные условия благоприятствовали проведению операции - в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.

Генерал Мерецков 24 июня был арестован, подвергнут допросам при следствии и лишь 30 августа 1941 года освобожден из тюрьмы. В качестве представителя Ставки к нему был назначен печально известный Л.З. Мехлис - начальник Главного Политуправления Красной Армии.

Ещё до начала операции отдельные подразделения и части 52-й армии 24-25 декабря форсировали реку Волхов, чтобы не дать противнику закрепиться на новом рубеже, и даже захватили небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на 31 декабря Волхов также форсировали и подразделения только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й армии, но удержать плацдармы никому не удалось.

Причина заключалась в том, что как раз накануне, 23-24 декабря, неприятель завершил отвод своих войск от Тихвина и Малой Вишеры за Волхов на заранее подготовленные позиции, подтянул резервы живой силы и техники. Волховская группировка 18-й немецкой армии состояла уже из 8 пехотных (11, 21, 61, 126, 215, 250 (и), 254, 291 пд), 2 моторизованных (18, 20 мд), 1 танковой (12 тд) дивизий.

Наш Волховский фронт с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей Новгородской армейской группы получал перевес над противником в живой силе в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в 1,3 раза.

На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 21 стрелковую дивизию (4 гв., 44, 46, 65, 92, 111, 191, 225, 259, 267, 288, 305, 310, 327, 366, 372, 374, 376, 377, 378, 382 сд), 8 стрелковых бригад (22, 23, 24, 25, 53, 57, 58, 59 осбр), 1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18 отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские дивизии (25, 27, 80, 87 кд), 1 танковую дивизию (60 тд), 1 отдельную танковую бригаду (7 гв. тбр), 6 отдельных артполков (18, 442, 448, 561, 839, 881 ап), 2 гаубичных полка большой мощности (137, 430 гап БМ), отдельный полк противотанковой обороны (884 ап ПТО), 6 гвардейских минометных дивизионов реактивной артиллерии, зенитно-артиллерийский дивизион, 18 бомбардировочных, штурмовых, истребительных авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.

Однако, Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта боеприпасов, 4-я и 52-я армии были измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5-4 тыс. чел. вместо штатных 10-12 тыс. Лишь 2-я ударная и 59-я армии имели полный комплект личного состава. Но зато у них почти совсем отсутствовали прицелы для орудий, оборудование связи - телефонный кабель и радиостанции, и автотранспортные подразделения, что весьма затрудняло управление боевыми действиями и снабжение войск. Недоставало в новых армиях и теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском фронте не хватало автоматического оружия, танков, снарядов, транспорта. Около половины авиации фронта (211 самолетов) составляли легкомоторные У-2, Р-5, Р-зет...

Мерецков просил Ставку прислать больше танков, автомобилей, артиллерийских тягачей, но Ставка считала, что тяжелую технику нельзя эффективно использовать в лесах и болотах. Как показали дальнейшие события, мнение Ставки было ошибочным.

2-я ударная армия являлась таковой только по названию. В конце 1941 г. она состояла из одной стрелковой дивизии (327), восьми стрелковых бригад (22, 23, 24, 25, 53, 57, 58, 59) и пяти отдельных лыжных батальонов (39, 40, 42, 43, 44). В ходе операции она получила новые части, в том числе в январе - феврале 17 отдельных лыжных батальонов, ей передали в оперативное подчинение несколько дивизий. К большому наступлению войска фронта не были готовы, и Мерецков просил Ставку отложить операцию. Ставка, учитывая тяжелое положение Ленинграда, согласилась отсрочить начало только до 7 января 1942 г.

7 января, не дожидаясь сосредоточения всех частей, фронт перешел в наступление. Но форсировать реку Волхов удалось лишь двум батальонам 1002-го стрелкового полка 305-й стрелковой дивизии 52-й армии и воинам 376-й и 378-й стрелковых дивизий 59-й армии. 4-я армия задачу выполнить не смогла. 8 января наши армии прекратили атаки из-за очевидного огневого превосходства неприятеля и неподготовленности наступления. Занятые плацдармы пришлось оставить. Наступление фронта провалилось. Немцы приняли его за разведку боем. Ставка сняла с должности за плохое руководство командовавшего 2-й ударной армией генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова, бывшего замнаркома НКВД, и заменила его генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым, который перед тем командовал 52-й армией. 52-ю армию принял генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев из 4-й армии.

13 января наступление возобновилось, но успех наметился только в 15-километровой полосе боевых действий 52-й и 2-й ударной армий. Наступая с захваченного плацдарма у совхоза «Красный ударник», 2-я ударная армия за 10 дней боев прошла 6 км, взломала первую линию обороны противника и 24 января вышла ко второй линии, расположенной вдоль шоссе и железной дороги Новгород - Чудово. Южнее к шоссе и железной дороге пробилась 52-я армия. 59-я армия также сумела захватить севернее меньший по площади плацдарм на западном берегу реки Волхов, однако, развить наступление там ей не удалось. В середине января она и её войска командованием фронта были перенаправлены на плацдарм 2-й ударной армии, а её место на западном берегу реки заняли дивизии 4-й армии.

В ночь на 25 января 2-я ударная армия при поддержке 59-й прорвала у деревни Мясной Бор вторую линию немецкой обороны. В пробитую в обороне противника брешь шириной 3-4 км ввели 23, 59-ю стрелковые бригады и 13-й кавалерийский корпус (25, 87 кавдивизии), а затем 366-ю стрелковую дивизию и другие части и соединения 2-й ударной армии. Армия стремительно - по лесам и болотам - начала продвигаться на северо-запад и за 5 дней боев прошла до 40 км. Впереди шел кавалерийский корпус, за ним, расширяя фланги прорыва, - стрелковые бригады и дивизии. За успешные действия 366-ю стрелковую дивизию 17 марта 1942 года преобразовали в 19-ю гвардейскую.

Навстречу волховцам 13 января начала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия Ленинградского фронта. Однако, заняв небольшой плацдарм у станции Погостье юго-западнее железной дороги Москва - Ленинград, она вскоре остановилась, израсходовав боеприпасы. 52-я и 59-я армии вели в это время кровопролитные бои за расширение плацдарма и удержание коридора прорыва в Мясном Бору. В этих боях у д. Малое и Большое Замошье 305-я дивизия сражалась с 250-й испанской «голубой дивизией», посланной диктатором Франко на советский фронт. 305-я сумела отбить у испанцев лишь одну деревню Малое Замошье. Южнее д. Мясной Бор 52-я армия вышла вдоль шоссе к д. Копцы, севернее - 59-я армия подступила к крупному опорному пункту врага - с. Спасская Полисть.

В начале операции Волховский фронт понес большие потери в людях и технике. 40-градусные морозы измотали людей, разводить костры запрещалось по условиям маскировки, усталые бойцы падали в снег и замерзали насмерть. И хотя в январе-феврале фронт получил пополнение - 17 лыжных батальонов и маршевые подразделения - развивать наступление по первоначальному плану стало невозможно: во-первых, войска уперлись в тыловой оборонительный рубеж противника, проходивший по линии полотна недостроенной железной дороги Чудово-Веймарн, во-вторых, сопротивление немцев на этом рубеже особенно усилилось в северном направлении, к Любани и Ленинграду.

На южном фланге Волховского фронта 52-я армия не смогла полностью прорвать испанские и немецкие позиции и наступать на Новгород, а на северном фланге 59-я армия не смогла овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову. Обе эти армии с трудом удерживали коридор прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того, ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Её снабжение осуществлялось тогда по единственной лесной дороге, проходившей через коридор. Впоследствии её стали называть Южной дорогой.

Против наших войск и их единственной главной коммуникации действовало 250 немецких самолетов, а 2 февраля Гитлер приказал бросить сюда ещё и авиацию дальнего действия. Утром 12 февраля 111-я дивизия 59-й армии, переданная во 2-ю ударную армию, но ещё не успевшая пройти через Мясной Бор, и 22-я стрелковая бригада после неожиданного ночного оставления позиций немецкой пехотной бригадой Кёхлинга утром взяли деревни Мостки и Любино Поле на шоссе Ленинград - Новгород. Продолжая наступление, 111-я дивизия отбросила врага к Спасской Полисти и перерезала лесную дорогу Спасская Полисть - Ольховка. В результате горловина прорыва расширилась до 13 км и пулеметный огонь противника перестал угрожать коридору. К тому времени несколько расширился и сам плацдарм по Волхову, ширина его достигла 35 км. За эти бои 111-ю стрелковую дивизию 17 марта 1942 года преобразовали в 24-ю гвардейскую.

Ввиду недостаточных наступательных возможностей 2-й ударной армии командование фронта, начиная с второй декады февраля, приступило к передаче ей дивизий и бригад из 4-й, 52-й и 59-й армий. Ввод в прорыв новых частей, развитие наступления и удлинение в связи с этим коммуникаций потребовали увеличить и ускорить доставку грузов во 2-ю ударную армию. Но одна дорога с этим не справлялась, и тогда в феврале-марте по соседней просеке, в 500 м севернее первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу стали называть Северной. Немцы называли её «просека Эрика».

17 февраля в штаб Волховского фронта вместо генерал-полковника Н.Н. Воронова приехал новый представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, бывший главком всего Северо-Западного направления. Ставка изменила план операции, и Ворошилов привез требование Ставки: вместо удара строго на северо-запад активизировать действия на Любанском направлении с целью окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку противника. Ворошилов выезжал в войска 2-й ударной армии для ознакомления с её состоянием и уточнения плана операции.

Для взятия Любани командование фронта сосредоточило в лесах в 15 км юго-западнее города у хутора Красная Горка (холм среди почти непроходимых лесов, где стоял дом лесника) 80-ю кавалерийскую дивизию, переброшенную из состава 4-й армии, а также 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, 18-й артиллерийский полк РГК, 7-ю гвардейскую танковую бригаду (на ходу около роты танков), дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать фронт и подойти к Любани, после чего в прорыв вводился второй эшелон: 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада.

Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия начала 16 февраля, сразу же как только подошла здесь к линии фронта. Представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов наблюдал за событиями на временном пункте управления армии в местечке Озерье в 7 км юго-западнее Красной Горки. 18 февраля 1-й эскадрон 205-го кавалерийского полка выбил немцев с насыпи недостроенной железной дороги и, преследуя их, овладел Красной Горкой. Кавалеристов поддерживал 18-й гаубичный полк РГК. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, её остальные полки ещё находились на марше около Огорелей. Главные силы 13-го кавалерийского корпуса находились в следующем положении: 87-я кавалерийская дивизия вела бои в самой дальней части прорыва у деревни Конечки вместе с 25-й кавдивизией корпуса, стоявшей у деревень Савкино и Хаймино.

К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада. Концентрация сил для удара на Любань продолжалась. В помощь наступавшим войскам ещё 13 февраля командармом Н.К. Клыковым было решено южнее направить 546-й и 552-й стрелковые полки 191-й стрелковой дивизии для захвата станции Померанье на железной дороге Москва-Ленинград, в 5 км юго-восточнее Любани. Это решение одобрил и комфронтом К.А. Мерецков, о чём доложил в Ставку ВГК. Полкам предстояло наступать по пояс в снегу лесами налегке, без артиллерии, обозов и медсанбата. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку, по одному диску на автомат или ручной пулемет и по 2 гранаты.

В ночь на 17 февраля полки перешли грунтовую дорогу между деревнями Дубовое и Коровий Ручей в направлении на северо-восток к Любани. К вечеру 17 февраля противник сбил заслон, оставленный дивизией на дороге, и закрыл путь прохода полков и подвоза боепитания. Части, которые должны были развить успех, вовремя к этому месту не подошли.

В тот же день противник начал обстреливать огнём артиллерии продвигавшиеся полки. Огонь корректировал немецкий самолет. Части понесли потери в 35 убитых и 50 раненых. Командир дивизии полковник А.И. Старунин приказал немедленно атаковать противника на дороге севернее д. Апраксин Бор, но тот успел подтянуть подкрепления, в т.ч. танки. Ночная атака 546-го полка не удалась, части отошли в лес на юго-запад, понеся потери. В результате боевых действий все радиостанции с радистами погибли. Комдив принял решение выполнять задачу на другом участке.

Не имея боеприпасов и с 15 февраля питания личного состава, на совещании командиров было принято решение выполнять письменный приказ командующего опергруппой генерал-майора П.Ф. Привалова о взятии деревень Малая Бронница и Дубовое. Оба полка произвели две безуспешных атаки на них ночью с 18 на 19 февраля, после чего отошли восточнее в лес.

На совещании, созванном комдивом, в присутствии командиров и комиссаров полков было принято коллегиальное решение ради спасения истощенных людей без приказа командования выходить обратно мелкими группами по 40-50 чел. за линию фронта, в свой тыл, тремя колоннами (штаб дивизии с саперным батальоном, комендантской и разведротами и два полка). Всех раненых (около 80 чел.) оставили в лесу под охраной. Судьба их, скорее всего, незавидна. Полковые колонны с потерями прорвались к своим примерно в месте перехода грунтовой дороги Дубовое - Коровий Ручей, а штабная колонна, уйдя на юго-запад, вышла с тыла к переднему краю немецкой 254-й пехотной дивизии и была обстреляна.

Штабная группа отошла в лес, где разместилась в обнаруженных лесных землянках местных жителей. Группа была окружена немцами. Полковник А.И. Старунин приказал командиру комендантской роты И.С. Осипову с пятью бойцами и помощнику начальника оперотделения штаба дивизии лейтенанту Костину пробраться к своим и просить помощи для выхода штаба. Воины И.С. Осипова и Костин перешли линию фронта и доложили командованию опергруппы о критическом состоянии остатков дивизии, но генерал-майор П.Ф. Привалов мер не принял - спасать было некому, войск в распоряжении оперативной группы не имелось. В итоге боев комдив полковник А.И. Старунин, начальник штаба дивизии подполковник П.Д. Крупичев и около 500 воинов попали в плен, комиссар дивизии старший батальонный комиссар С.А. Алексеев застрелился у землянок. Немцы из 254-й пехотной дивизии собрали пленных в д. Апраксин Бор, подкормили и 28 февраля 1942 года пешим порядком направили в сборный лагерь в Любань. П.Д. Крупичев освобожден из плена в апреле 1945 г. Дальнейшая судьба полковника А.И. Старунина осталась неизвестной. Учитывая тот факт, что он до войны служил в 1933-1939 гг. на ответственных постах в Разведуправлении ГШКА, можно предположить, что судьба его как военнопленного не была тривиальной.

В ночь на 23 февраля на Любань совершили налет волховские партизаны. Немцы решили, что город окружен и вызвали подкрепление из Чудова и Тосно. Партизаны благополучно отошли, но прибывшие силы противника усилили оборону города.

Тем временем наступавшая группа войск вела с рубежей реки Сичева разведку подходов к станции Любань. Разведка была особенно необходима из-за крайней ограниченности боеприпасов: в 1100-м полку на каждую пушку имелось всего 5 снарядов, патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба категорически запрещалась.

Разведка установила, что с северо-запада у противника нет глубокой обороны, и утром 25 февраля 200-й кавалерийский полк 80-й дивизии возобновил наступление, но был остановлен огнем дзотов и сильным авиационным воздействием противника, причем погибли почти все лошади, и кавалеристы превратились в обычную пехоту. Затем мощным ударам с воздуха подверглись находившиеся у основания прорыва 25-я кавалерийская дивизия, 22-я бригада, не вошедшие в прорыв два полка 327-й дивизии, 46-я стрелковая дивизия и 7-я гвардейская танковая бригада.

26 февраля немцы одним пехотным полком 291-й пехотной дивизии с правого фланга прорыва и вторым пехотным полком с левого фланга начали наступление на Красную Горку вдоль полотна железной дороги и соединились, прервав сообщение с ушедшими в прорыв частями 2-й Ударной армии. Передовой отряд оказался в окружении и остановился западнее д. Кирково и Любани. Утром 28 февраля им оставалось пройти до Любани 4 км. Отдельным группам разведчиков удалось проникнуть к юго-западной окраине города. У окруженной группы кончились боеприпасы и продовольствие, немцы методично бомбили, обстреливали и атаковали наших воинов, но окруженные стойко держались 10 дней, пока ещё оставалась надежда на помощь. И только в ночь с 8 на 9 марта 80-я кавдивизия и 1100-й полк, также приняв коллегиальное решение, в связи с отсутствием связи без приказа командования уничтожили тяжелое вооружение, включая пулеметы, и с личным оружием с потерями прорвались обратно к своим чуть западнее места выхода в прорыв. При этом часть личного состава кавдивизии и стрелкового полка попала в плен.

Пока шли бои за Любань, 28 февраля Ставка внесла уточнение в первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку врага и затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление 54-й армии приказали 1 марта, но она не могла развернуть боевые действия без подготовки, и решение Ставки оказалось запоздалым.

9 марта из Москвы в штаб Волховского фронта в Малой Вишере вновь прилетел К.Е. Ворошилов, а вместе с ним член Государственного Комитета обороны Г.М. Маленков, генерал-лейтенанты А.А. Власов и А.Л. Новиков и группа высших офицеров. Власов прибыл на должность заместителя командующего фронтом. В начале войны он командовал 4-м механизированным корпусом, затем 37-й армией под Киевом и 20-й армией под Москвой, имел репутацию хорошо подготовленного в оперативно-тактическом отношении командира, его высоко характеризовал Г.К. Жуков, а И.В. Сталин считал перспективным генералом. Назначение Власова должно было, по мнению Ставки, укрепить командование фронта. 12 марта тот прибыл по разбитым дорогам на острие приложения усилий 2-й Ударной армии - в леса к Красной Горке и возглавил бои за нее.

Заместитель наркома обороны по авиации А.А. Новиков прибыл для организации перед новым наступлением фронта массированных ударов с воздуха по оборонительным рубежам, аэродромам и коммуникациям противника. Для этого привлекались 8 авиаполков из резерва Ставки, авиация дальнего действия и военно-воздушные силы Ленинградского фронта. Собранные самолеты произвели в марте 7673 боевых вылета, сбросили 948 т бомб, уничтожили 99 вражеских самолетов. Из-за ударов с воздуха немцам пришлось отложить намеченное контрнаступление, но неприятель перебросил к Волхову резервы авиации и в целом сохранил господство в воздухе.

Директивой Ставки от 28 февраля в армиях Волховского фронта были созданы ударные группы: во 2-й ударной армии - из 5 стрелковых дивизий, 4 стрелковых бригад и кавалерийской дивизии; в 4-й армии - из 2 стрелковых дивизий, в 59-й армии - из 3 стрелковых дивизий. 10 марта во 2-й ударной армии в такую группу включили 92-ю стрелковую дивизию с 24-й бригадой, 46-ю стрелковую дивизию с 53-й бригадой, 327-ю стрелковую дивизию с 7-й гвардейской танковой бригадой, 259-ю и 382-ю стрелковые дивизии, 59-ю стрелковую бригаду и 80-ю кавалерийскую дивизию. Кроме них в армии находились 26 лыжных батальонов разной степени укомплектованности, четыре артполка, два танковых батальона, пять саперных батальонов армейского подчинения.

Утром 11 марта эти войска начали наступление на фронте по дуге от Червинской Луки до Еглино с целью окружения и взятия Любани. Непосредственно на Любань нацеливались 259-я, 46-я, 92-я и 327-я стрелковые дивизии, 24-я и 53-я стрелковые и 7-я гвардейская танковая бригады. Однако отсутствие разведывательных данных о позициях противника, недостаток боеприпасов и полное господство врага в воздухе не позволили нашим войскам выполнить поставленную задачу. Часть личного состава 259-й дивизии была отсечена противником за рекой Сичева и попала в плен.

Одновременно со 2-й ударной армией, навстречу ей, перешла в наступление у Погостья 54-я армия Ленфронта, которая продвинулась на 10 км. В результате Любанская группировка вермахта оказалась в полуокружении. Но 15 марта неприятель перешел в контрнаступление против 54-й армии и к середине апреля отбросил её к реке Тигода.

Командующий фронтом К.А. Мерецков и командарм Н.К. Клыков ввиду слабых наступательных возможностей 2-й ударной армии предложили Ставке три варианта решения вопроса: первый - усилить фронт обещанной ещё в январе общевойсковой армией и до наступления весенней распутицы завершить операцию; второй - в связи с приходом весны отвести армию из болот и искать решение на другом направлении; третий - переждать распутицу, накопить силы и уже тогда возобновить наступление.

Ставка склонялась к первому варианту, но свободных войск она не имела. Вопрос о 2-й ударной армии так и остался нерешенным.

Пока шло второе наступление на Любань, штаб фронта разработал операцию по уничтожению вражеского вклинения между 2-й ударной и 59-й армиями, окружения и взятия Спасской Полисти силами ударной группировки 59-й армии. Из 4-й армии в 59-ю передали для этого 377-ю стрелковую дивизию, а из 52-й армии - 267-ю дивизию, на прежние позиции которой южнее д. Мясной Бор перебросили из 4-й армии 65-ю дивизию.

Первую неудачную попытку осуществить операцию по взятию Спасской Полисти 59-я армия предприняла в в конце января 1942 года. Для действия со стороны 2-й ударной армии на соединение с войсками, наступавшими со стороны шоссе, командование 59-й армии направило 7 февраля через Мясной Бор свою 4-ю гвардейскую дивизию, и в конце февраля она ещё продолжала вести бои в районе севернее д. Ольховка, блокировав Ольховские хутора. Теперь к 4-й гвардейской на восточном берегу болота Гажьи Сопки присоединились главные силы 267-й стрелковой дивизии. 1 марта 846-й стрелковый и 845-й артиллерийский полки 267-й дивизии начали со стороны 2-й ударной армии наступление на д. Приютино, а 844-й стрелковый полк - на д. Трегубово севернее Спасской Полисти.

Наступление дивизии успеха не принесло. Её переместили севернее, а на смену ей провели через коридор у Мясного Бора два стрелковых (1254-й и 1258-й) и артиллерийский полк 378-й стрелковой дивизии. 11 марта они вступили в бой и начали пробиваться с запада к шоссе, со стороны которого, навстречу им, прорывался третий стрелковый полк дивизии - 1256-й.

Бои за Приютино, Трегубово, Михалево, Глушицу продолжались весь март. Противник неоднократно контратаковал, а в конце марта окружил 378-ю дивизию, и остатки её 24 апреля 1942 года с большими потерями вырвались из кольца. Район, занимаемый в то время 2-й ударной армией, напоминал по своим очертаниям колбу радиусом 25 км с узкой горловиной в Мясном Бору. Одним ударом по горловине можно было отрезать армию от других соединений фронта, загнать в болота и уничтожить. Поэтому враг постоянно рвался к Мясному Бору. Менялась лишь сила натиска - в зависимости от положения на других участках Волховского фронта.

В начале марта, едва стало ясно, что наступление 2-й ударной армии выдыхается, а для взятия Спасской Полисти сил у волховцев недостаточно, немцы резко усилили давление на коридор сначала с юга - на позиции 52-й армии, а с 16 марта, получив подкрепление, противник перешел в общее наступление на коридор и с юга, и с севера - против 59-й армии. Врага непрерывно поддерживали крупные силы авиации. Наши воины держались стойко, но неприятель вводил в бои все новые войска, в том числе дивизию СС «Полицай», легионы голландских и бельгийских фашистов «Нидерланд» и «Фландрия».

19 марта немцы, прорвав оборону 372 и 374-й стрелковых дивизий 59-й армии и 65 и 305-й стрелковых дивизий 52-й армии, ворвались в коридор и перекрыли его в 4 км западнее от д. Мясной Бор, между рекой Полисть и деревней Теремец-Курляндский.

Командование фронта мобилизовало все возможные силы, чтобы выбить немцев из коридора. Из состава 2-й Ударной армии к месту прорыва немцев были направлены 7-я гвардейская танковая, 24-я и 58-я стрелковые бригады, участники армейских курсов младших лейтенантов. Наши атаки следовали одна за другой, но артиллерийское и особенно авиационное превосходство противника оставалось подавляющим. 23 марта к атакам подключилась переброшенная из 4-й армии и только что пополненная необстрелянным личным составом (3000 чел.) 376-я стрелковая дивизия. В первый же день наступления она подверглась авиаудару и понесла весьма большие потери, неопытные люди поддались панике и разбежались. Командир 1250-го стрелкового полка майор Г.А. Хатемкин 27 марта застрелился.

Бои шли тяжелейшие. Со стороны 2-й ударной армии событиями непосредственно руководил замкомфронта Власов. 26 марта удар на восток нанесли 24-я и 58-я стрелковые и 7-я гвардейская танковая бригады, а с 27 марта ещё и 8-й гвардейский полк 4-й гвардейской стрелковой дивизии. 27 марта наметился узкий коридор. С утра 28 марта 58-я стрелковая и 7-я гвардейская танковая бригады с частями 382-й стрелковой дивизии с запада и 376-я дивизия с востока встречным ударом пробили коридор шириной 800 м вдоль Северной дороги.

Вечером 28 марта узкая дорога начала действовать, хотя и находилась под постоянным ружейно-пулеметным, артиллерийским и авиационным воздействием противника. 30 марта небольшой коридор удалось пробить и вдоль Южной дороги, а к 3 апреля коммуникации в Мясном Бору были освобождены полностью.

В период мартовского окружения во 2-й ударной армии тяжелые оборонительные бои вела 23-я отдельная стрелковая бригада. Она располагалась на левом фланге армии в юго-западном углу занимаемой территории, и противник пытался через её позиции пробиться в центр 2-й Ударной и разрезать армию на две части, но воины бригады отразили все вражеские атаки.

Мартовское окружение выявило чрезвычайную опасность даже кратковременного нарушения коммуникаций в Мясном Бору. Продовольствие и боеприпасы окруженным пришлось доставлять самолетами. Пищевой рацион в конном корпусе сразу сократился до 1 сухаря в день. Окруженные выкапывали из-под снега и ели убитых лошадей, для охраны живых лошадей приходилось выделять усиленные наряды, чтобы их не забили и не съели солдаты. Уцелевших лошадей кавкорпуса начали эвакуировать в тыл через Мясной Бор.

29 марта началось сильное таяние снега, дороги превратились в грязное месиво. Немцы продолжали прорываться на коммуникации, и борьба за коридор превращалась в рукопашные схватки. Для снабжения войск срочно оборудовали полевой аэродром близ штаба армии у д. Дубовик. Видя тяжелое положение наших войск, немцы стали сбрасывать с самолетов агитационные листовки с пропусками в плен.

В апреле бойцам Мясного Бора стало ещё труднее. Из-за весенней распутицы по дорогам не могли ходить даже повозки, и специальные группы солдат и местных жителей носили на себе боеприпасы и продовольствие за 30-40 км. 10 апреля начался ледоход на Волхове, и (пока не были наведены наплавные мосты) снабжение наших войск ещё более ухудшилось.

В конце марта штабу 2-й ударной армии и Волховского фронта от пленного обер-лейтенанта стало известно о подготовке противником новой крупной операции по окружению и уничтожению 2-й ударной, но, вместо того чтобы обратить на эти сведения должное внимание, командование армии и фронта продолжало завершать разработку новой, третьей, операции по взятию Любани.

Новое наступление 2-й Ударной армии началось 3 апреля в 30 км юго-западнее Любани в направлении деревень Апраксин Бор и Коровий Ручей. Как и два предыдущих, это наступление не принесло успеха из-за малочисленности войск и недостатка боеприпасов и 8 апреля было прекращено, хотя 54-я армия Ленфронта возобновила с конца марта встречные бои и отвлекла на себя крупные силы противника.

13 апреля из района Огорели (место дислокации штаба 2-й Ударной армии) был вывезен тяжело заболевший командарм Н.К. Клыков. Болезнь - не оговорка. В личном деле Клыкова значится факт того, что он болел с 1935 по 1938 гг., будучи освобождённым от исполнения командных воинских должностей. Весной 1942 г. та же болезнь обострилась. Она преследовала Клыкова до конца жизни (уволен по болезни в декабре 1945 г., умер в 1969 г.).

16 апреля после переговоров с Военным Советом 2-й Ударной армии командующий фронтом К.А. Мерецков предложил Ставке ВГК утвердить кандидатуру генерал-лейтенанта А.А. Власова в качестве командарма 2-й Ударной. Ставка дала согласие на это и 17 апреля последовал об этом Приказ по фронту за подписью Мерецкова.

Была начата подготовка ещё одного наступления на Любань, на этот раз силами 6-го гвардейского стрелкового корпуса, который начали формировать на базе выведенной в резерв фронта 4-й гвардейской стрелковой дивизии (без одного стрелкового полка). По живой силе и вооружению корпус должен был стать главной силой фронта.

Одновременно в конце марта - начале апреля комфронта К.А. Мерецков неоднократно просил Ставку отвести 2-ю ударную армию из болот на плацдарм к Волхову, но вместо этого 21 апреля Ставка приняла решение ликвидировать Волховский фронт. Это было сделано по предложению командующего Ленинградским фронтом генерал-лейтенанта М.С. Хозина и секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), члена Военного Совета Ленфронта, члена Политбюро ЦК ВКП (б) А.А. Жданова. Хозин доказывал, что если войска Волховского фронта объединить с войсками Ленинградского под его командованием, то он сможет объединить действия по прорыву блокады Ленинграда.
23 апреля Волховский фронт преобразовали в оперативную группу войск Волховского направления Ленинградского фронта. Мерецкова отправили на Западный фронт командовать 33-й армией, понесшей большие потери, в т.ч. командующего генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова. Но вскоре выяснилось, что М.С. Хозин не может уделять должное внимание Волховской группе, и в особенности 2-й ударной армии. Решение о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным, а для 2-й ударной армии оно стало роковым.

Обстановка в конце апреля во 2-й ударной армии продолжала усложняться. Траншеи заливало водой, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, соли не было, не было хлеба. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было кожаной обуви, и люди ходили в опорках и в стоптанных мокрых валенках. С 26 апреля немцы опять начали прорываться на наши коммуникации. Мясной Бор и соседние леса самолеты противника буквально засыпали листовками - пропусками в плен. 30 апреля 2-я ударная получила приказ занять жёсткую оборону. Эта дата стала официальной датой окончания Любанской операции, как её в итоге назвали после войны. Для снабжения армии её воины, работая по 23 мая 3 недели по пояс в воде, построили в 500 м севернее Северной дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного Бора до Финёва Луга. На её сооружение пошли рельсы колеи, снятые с делянок лесозаготовителей у Любина Поля и Мостков.

С 29 апреля 59-я армия попыталась пробить ко 2-й ударной новый коридор от д. Мостки в районе Лесопункта. Удар на запад нанесла только что сформированная в г. Архангельске 2-я стрелковая дивизия численностью 10564 чел. вместе с подразделениями 376-й дивизии, 24-й и 58-й стрелковых бригад, однако враг 10 мая обошел фланги обеих дивизий и замкнул кольцо в районе западнее шоссе Ленинград - Новгород. Лишь в ночь на 13 мая разбитые части 2-й и 376-й дивизий смогли пробиться из окружения. 2-я стрелковая дивизия понесла 80 % потерь в личном составе, из них около 1000 чел. пленными и 3500 чел. убитыми, потеряв также почти всю артиллерию, минометы и пулеметы.

Тем временем, в конце апреля - начале мая, по всему периметру расположения 2-й ударной армии (200 км) не прекращались бои местного значения, особенно сильный нажим противник оказывал на позиции 23-й и 59-й стрелковых бригад - на левом фланге и на острие прорыва у с. Еглино.

В эти дни Военный Совет Ленинградского фронта пришел к выводу о необходимости срочно отвести 2-ю Ударную армию на плацдарм к Волхову. Пока Ставка рассматривала данное предложение, М.С. Хозин 13 мая 1942 года приказал командованию 2-й Ударной армии готовиться к отходу через промежуточные рубежи по плану, составленному командармом А.А. Власовым. Докладывая Ставке план выхода армии, Хозин предлагал также выделить группу войск Волховского направления из состава Ленфронта в самостоятельное оперативное объединение, т.е. фактически восстановить Волховский фронт. Тем самым Хозин признавал необоснованность своего прежнего мнения.

В ожидании решения Ставки, Хозин вывел на плацдарм к 16 мая значительную часть кавалеристов, части 4-й и 24-й гвардейских дивизий, 378-ю дивизию, 7-ю гвардейскую и 29-ю танковые бригады. С 17 по 20 мая на Северной дороге был сооружён деревянный настил («жердёвка») для удобства снабжения и эвакуации войск, особенно техники. 21 мая Ставка наконец-то разрешила отвод войск 2-й ударной армии на плацдарм к Волхову через три промежуточных рубежа. Первый рубеж проходил по линии деревень Остров - Дубовик - Глубочка. Второй - у деревни Волосово, станции Рогавка, населенных пунктов Вдицко - Новая - Крапивно. Третий: Пятилипы - Глухая Кересть - Финёв Луг - Кривино.

На первый рубеж отходили войска, глубже всех проникшие в оборону противника в северо-западном направлении: 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады. Одновременно с ними, но сразу на второй рубеж отходили их соседи, расположенные восточнее: 46-я, 92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады. Второй рубеж являлся главным. Здесь предстояло занять жёсткую оборону и держаться. Оборона возлагалась на 92-ю и 327-ю дивизии и 23-ю бригаду.

Через главный рубеж должна была пройти первая арьергардная группа, а также 46-я дивизия и 22-я бригада и следовать вместе с другими частями в район деревень Кречно, Ольховка и Малое Замошье. Там 2-я Ударная сосредоточивалась для броска через новый коридор, который опять намечалось пробить в районе Лесопункта.

Первыми должны были выходить госпитали, тыловые службы, эвакуировалась техника. После выхода из полуокружения главных сил армии, войска прикрытия отходили на третий рубеж, откуда проходили горловину в порядке очерёдности, причём последней из состава 2-й Ударной армии выходила 327-я дивизия, а за ней следовала от Малого Замошья державшая там оборону 305-я дивизия 52-й армии, чем вывод войск завершался.

План был логичен и продуман, но судьба внесла в него свои коррективы. Рубежи успели оборудовать вовремя: 22 мая немцы на многих участках начали операцию по сужению волховского котла. Передовой отряд 291-й немецкой дивизии 23 мая глубоко проник вдоль железной дороги в расположение наших войск в район д. Дубовик. Весть об этом привела к спонтанному и поспешному снятию штаба 2-й Ударной армии со своего КП в районе д. Огорели без разрешения руководства Ленинградского фронта. Отряд немцев был частично уничтожен, частично рассеян 24 мая воинами 382-й стрелковой дивизии, отвод остальных частей продолжился планомерно под прикрытием специальных отрядов, создававших видимость присутствия войск на прежних позициях. 2-я Ударная армия не позволила нарушить её боевые порядки в остальных местах. Две дивизии и две бригады заняли вторую линию обороны, остальные войска двинулись в район сосредоточения к Новой Керести, где они накапливались на пространстве менее 16 квадратных км скученными боевыми порядками.

26 мая противник усилил преследование отходивших частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной армии. Войска прикрытия к 28 мая отошли на основной оборонительный рубеж, где заранее были подготовлены дзоты и минные поля. Борьба на этом рубеже продолжалась около двух недель. Узнав об отходе 2-й ударной армии, немцы не только усилили фланговые атаки, но 30 мая бросились на горловину у Мясного Бора и 31 мая прорвались на коммуникации армии. Коридор вновь оказался закрыт.

Первые 5 суток немцев в захваченном коридоре никто не беспокоил. Те сумели укрепиться, выстроив эшелонированную оборону фронтом на восток на западной окраине деревни Теремец-Курляндский против 59-й и 52-й армий и фронтом на запад по восточному берегу р. Полисть против 2-й Ударной армии. Командованию фронта и 59-й армии пришлось отказаться от намеченного нового удара на Лесопункт и бросить собранные войска на освобождение прежнего коридора. К бывшему коридору были подтянуты только что сформированная из уральцев в г. Кургане 165-я стрелковая дивизия в полном составе, разбитые части 2-й стрелковой дивизии, 374-я стрелковая дивизия в составе двух полков (третий полк находился в кольце), 58-я стрелковая бригада. Был пополнен оставшийся снаружи кольца 1236-й стрелковый полк 372-й дивизии, рассечённой немцами 31 мая на две части. У коридора вне кольца в готовности действовать также находились 54-й гвардейский стрелковый полк 19-й гвардейской дивизии и 1004-й стрелковый полк 305-й стрелковой дивизии. Южный фланг планировавшихся наступательных действий у коридора обеспечивала 65-я стрелковая дивизия 52-й армии.

В 2 часа ночи 5 июня 2-я ударная и 59-я армии начали без артподготовки встречный бой в районе Северной дороги и узкоколейки. Ночи не было, вместо них стояли светлые сумерки, позволявшие вражеской авиации производить налёты по нашим частям в ночные часы. Полки необстрелянной уральской 165-й стрелковой дивизии полковника П.И. Соленова, скучившись при наступлении, попали под сосредоточенный удар авиации немцев с воздуха и артиллерии с земли. Из-за огромных потерь началась паника. Попытки остановить бойцов ни к чему не привели. После приведения частей в порядок и ввода новых сил атаки продолжились. Однако, противнику в течение 3 суток удавалось отбивать их. 8 июня войска перешли к обороне. 165-я дивизия за 3 суток потеряла свыше 60 % личного состава полков.

В результате этих боев Ставка наконец-то поняла ошибочность упразднения Волховского фронта. 8 июня фронт был восстановлен, командовать им вновь стал К.А. Мерецков. В тот же день он вместе с новым начальником Генерального штаба РККА генерал-полковником А.М. Василевским прибыл в Малую Вишеру и далее к д. Мясной Бор. Сталин приказал им вывести из кольца 2-ю ударную армию хотя бы без тяжёлого вооружения и техники. 10 июня в 2 часа ночи 2-я ударная и 59-я армии начали новое встречное наступление. К Мясному Бору были стянуты все наши боеспособные соединения, вплоть до сводных полков кавалеристов 25-й кавдивизии 13-го корпуса в пешем строю. К коридору была переброшена и пополненная 24-я стрелковая бригада. Бои шли, не прекращаясь, 9 суток с переменным успехом, но при явном перевесе врага, особенно в артиллерии и авиации.

Тем временем окружённые войска заняли последний рубеж по р. Кересть. Положение их было отчаянным - почти без патронов, без снарядов, без пищи, без больших пополнений они еле сдерживали натиск 4 вражеских дивизий. В полках оставалось по 100-150 чел., бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, и то если удавалось прорваться нашим самолетам в наступившие белые ночи, и всё-таки люди держались. В этих боях особенно отличилась 327-я стрелковая дивизия полковника И.М. Антюфеева, позднее попавшего в плен.

18 июня в расположении армии сел самолёт У-2, привезший сухари, консервы и... газеты. Командующему армией А.А. Власову было предложено вылететь на этом самолете. Тот отказался. Вместо него в самолет посадили раненого командующего артиллерией армии генерал-майора Г.Е. Дегтярева. Самолет оказался последним, которому удалось сесть в кольце.

19 июня в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий в Мясном Бору наметился некоторый успех - вечером силами 24-й стрелковой и 29-й танковой бригад удалось пробить коридор вдоль Северной дороги и узкоколейки шириной около 1 км. С этого момента начался беспорядочный выход личного состава окружённых частей, сражавшихся на западном берегу р. Полисть. Всего вышло около 17000 чел. Вместе с воинами пыталось выйти и гражданское население, которого насчитывалось в расположении 2-й Ударной армии около 6,5 тысяч чел.

Особенностью событий являлось то, что не были закреплены фланги вновь созданного коридора. Выходившие истощённые воины 2-й Ударной, не видевшие около 20 суток нормального питания, были не в состоянии остановиться на позициях и вернуться в коридор. И после выхода много есть им было нельзя по медицинским показаниям, хотя у станции Мясной Бор были сосредоточены запасы продовольствия в немалом количестве для раздачи выходящим воинам. Из них прямо у станции представителями штаба 59-й армии и фронта формировались команды, которые были сведены в отряд численностью около 1500 чел. и подчинены полковнику Н.П. Коркину, находившемуся в резерве начсостава 59-й армии. Отряд с трудом вернулся в коридор и сражался наравне с другими частями, боевые порядки которых, прямо скажем, были разрозненными. Части несли огромные потери, которые восполнять было некем.

Вечером 22 июня противнику вновь удалось вдоль восточного берега р. Полисть перехватить коридор силами дивизии СС «Полицай» и 540-го штрафного батальона. Те сражались с отчаянием смертников. Расстояние между окружённой 2-й Ударной армией и Большой Землёй, хотя и составляло всего около 2 км по прямой, но снова стало непреодолимым.

Расположение 2-й ударной армии немецкая артиллерия уже простреливала на всю глубину. К немцам удалось сбежать шифровальщику 8-го отдела штаба 2-й Ударной армии Малюку. Он навёл немецкие бомбардировщики прямо на расположение штаба армии, указав точное местоположение на карте. Враг осуществил массированную бомбардировку с воздуха указанного места. При этом узел связи штаба армии был частично разбит, среди штабных работников было много потерь убитыми и ранеными.

К.А. Мерецков предупредил А.А. Власова, что фронт собрал для прорыва последние силы и все окруженные войска должны приготовиться к решительному удару.

По согласованию с штабом фронта штурм немецкого рубежа у р. Полисть и выход из окружения были назначены на 23.30 24-го июня. Войска были распределены на три колонны, с одной из них выходил Военный Совет армии во главе с командующим. Вся техника (артиллерия и миномёты - около 600 стволов всех калибров, около 650 единиц автотранспорта, имущество связи) была взорвана или испорчена, люди выходили налегке с личным носимым оружием. Все понимали, что это будет тот самый «последний и решительный бой», как в гимне партии коммунистов «Интернационале». В испещренном воронками лесу между рекой Глушица и Кересть находилось около 10000 раненых. Часть из них лежала на платформах узкоколейки, часть в носилках или просто на земле среди поваленных деревьев. Их в прорыв не взяли. С ранеными остался начальник санитарного управления армии военврач 1 ранга К.К. Боборыкин и почти весь состав управления. Все они попали в руки противника 26-28 июня. Начсанарм Боборыкин в 1945 г. был освобождён из плена.

К рубежу немцев у р. Полисть в течение всего дня и вечера 24 июня скрытно подтягивались тысячи людей. Все ждали сигнала для перехода в атаку на восток. Противник продолжал методично обстреливать расположение армии. Однако, наибольший ущерб сосредоточенным для атаки боевым порядкам окруженных советских частей нанёс массированный огонь... своей реактивной артиллерии. В 22.40, 22.45 и 22.50 28-й и 30-й гвардейские миномётные полки 59-й и 52-й армий извне кольца нанесли 4 полковых залпа реактивными снарядами «катюш» прямо по бывшему коридору и вместо уничтожения боевых порядков противника попали по скученным подразделениями 2-й Ударной армии. Немцам тоже досталось порядком. Видя это, уцелевший личный состав наших частей без сигнала, не дожидаясь условленного времени, пошёл на прорыв. Части пришли в движение. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что Военный Совет армии и сопровождающие его лица (около 120-150 чел.) не нашли на месте расположения штаба 46-й стрелковой дивизии, с которым должны были выходить по плану, никого.

Противник начал массированный заградительный артогонь по площади коридора. Артиллерия 59-й и 52-й армий в назначенный час также открыла огонь по позициям противника, пытаясь окаймлять коридор с севера и юга, но удача не всегда сопутствовала ни артиллеристам, ни выходящим окруженцам. Выжившие очевидцы сообщили о том, что частота взрывов в коридоре была примерно равной как с нашей стороны, так и со стороны противника. И губительной в той же мере. Ставший после войны первым заместителем начальника Главного Разведывательного Управления Генштаба ВС СССР, будущий генерал-полковник, а в июне 1942 года - начальник разведки 2-й Ударной армии полковник А.М. Рогов засвидетельствовал в 3-х разных по содержанию экземплярах своего отчёта о том, что пройти из кольца можно было, только если примениться к волнам заградительного огня, который бил и с той, и с другой стороны. Взорвалась волна снарядов - вставай и беги, что есть мочи, к следующей воронке так, чтобы успеть упасть до прилёта новой волны снарядов. И только так, перекатами, уповая на быстроту ног и удачу, можно было пройти через весь ад, в который превратился заболоченный гиблый лес.

Всего за 24-25 июня 1942 года через коридор сумело пройти из кольца 9611 чел. Военный Совет армии на Большую Землю не вышел. Командующий фронтом выслал на его поиски 5 танков Т-34 с автоматчиками во главе со своим адьютантом капитаном Бородой. Капитан задание выполнил наполовину - потеряв 4 танка, нашёл место, где в последний раз видели командарма и членов Военного Совета армии, но никого там не обнаружил.

В 9 часов 30 минут 25 июня противник окончательно перекрыл коридор. Остатки войск прикрытия и воинов, не успевших пройти коридор, он зажал в смертельные тиски между реками Полисть, Глушица и Кересть и у болота Замошское. 26 и 27 июня командование Волховского фронта сделало последнюю попытку разорвать кольцо - врага атаковали с востока в заболоченном лесу севернее узкоколейки 8 гв. и 11 гв. стрелковые полки пополненной 4-й гвардейской стрелковой дивизии, а также сводный отряд 378-й дивизии. Попытка не увенчалась успехом. Наступавшие части понесли большие потери, но к окружённым прорваться не смогли.

26 июня противник соединился частями 61-й, 254-й, 291-й и 58-й пехотных дивизий внутри кольца, разбив его таким образом на несколько частей. 28 июня в ходе ожесточённого рукопашного боя противнику удалось ликвидировать последние очаги сопротивления наших войск.

К вечеру 28 июня бои в площади, занимавшейся 2-й Ударной армией, затихли. Войска обеих сторон перешли к обороне. Немцы продолжили зачистку «котла», пристреливая тяжелораненых и позволяя передвигаться тем, кто мог идти. Воинов нашей разбитой армии немцы сначала вывели из леса к р. Кересть. Туда подбросили несколько грузовиков с продовольствием, после чего раздали понемногу каждому пленному кому что досталось. Известно, что пленному командному составу немцы выделили более калорийную пищу. Часть командиров поделилась ею с бойцами. После этого всех пленных собрали в колонны и повели в направлении г. Чудово вдоль реки Кересть. Часть из тех, кто был поздоровее, оставили в ближнем войсковом тылу немецких войск для осуществления вспомогательных и строительных работ в 3-4 км о линии фронта. Охраны в местах расположения пленных почти не было, но и побегов было немного. Часть находившихся в этих лагерях бойцов, сбежав, сумели перейти линию фронта и выйти к своим в полосах 59-й и 4-й армий.

28 июня в Ставке Гитлера было опубликовано победное сообщение о завершении Волховской битвы, которую гитлеровцы датировали с 13 января 1942 года. В нём сказано о взятии 32759 пленных за весь период событий на всём протяжении от Ладоги до Новгорода, потере в той же полосе нашими войсками 649 орудий, 171 танка, 2904 пулемёта, миномёта и автомата. Т.е. потери были показаны немцами в полосе своей 18-й армии, но в полосах 54-й, 4-й, 59-й, 2-й Ударной и 52-й армий нашей стороны. Несомненно, что наибольшая часть потерь пришлась на войска 2-й Ударной и 59-й армий. К примеру, можно на основании архивных документов достоверно сказать о том, что в июне 1942 г. общие потери, в т.ч. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, только в частях 59-й и 52-й армий, в кольце не бывших и сражавшихся за пробитие коридора к окружённой 2-й Ударной армии, составили 98000 чел. До 7-8 тысяч окруженцев погибло в июне в кольце на площади от реки Кересть до реки Полисть. Эта статистика подтверждается находками поисковиков в тех местах за 1986-2016 гг. До 20 тысяч наших бойцов попало в плен в том же месте 24-30 июня 1942 года.

В имеющихся публикациях устоялось ошибочное мнение о количестве вышедших людей из кольца. Например, можно встретить такие сообщения: «Всего из окружения вышли 16000 человек. Ещё 6000 человек были убиты во время прорыва. 8000 человек пропали без вести».

На самом деле к началу июня 1942 г. в кольце оказалось около 61500 чел. военнослужащих и около 6500 гражданских лиц. В реальности всего за период 19-30 июня 1942 г. и позднее вышло из окружения около 30000 чел. воинов 2-й Ударной и 52-й армий. Выход групп и одиночек продолжался до осени. Кому-то удавалось выйти на участке 54-й армии, а иным и в полосе Северо-Западного фронта южнее озера Ильмень.

Общие потери Волховского фронта за период с начала января по 30 июня 1942 г. составили убитыми, ранеными, пропавшими без вести, обмороженными, заболевшими и пленными почти 396 тысяч чел., в т.ч. 143 тысячи чел. - безвозвратно (убитые, пропавшие без вести и попавшие в плен).

Судьбу 2-й ударной армии долгое время многие ошибочно связывали с судьбой её последнего командующего генерала А.А. Власова. В действительности, прибывший в уже окруженную армию, Власов до самых последних дней окружения выполнял свои обязанности, как умел. Предателем, навек покрывшим свое имя позором, он стал несколько позже... Когда попытка прорыва не удалась, группа Власова, в которой осталось 45 чел., вернулась на командный пункт 382-й дивизии. Власов по-прежнему находился в шоковом состоянии и командование временно принял начальник штаба армии полковник П.С. Виноградов. Было решено отойти в тыл противника и перейти линию фронта в другом месте.

Отряд двинулся на север, перешел р. Кересть, у с. Вдицко имел бой с немцами. Решили двинуться на запад, за железную дорогу Батецкая - Ленинград, к д. Поддубье. Власов заявил, что оправился от нервного стресса и уже снова командовал отрядом. В 2 км от Поддубья остановились на отдых. Здесь отряд по предложению П.С. Виноградова разделился на группы, многие из которых разными путями добрались до своих. Группа командарма Власова (он сам, начштаба Виноградов, красноармеец-вестовой Котов, штабной шофер Погибко и медсестра-повариха Маша Воронова) вечером 11 июля в стычке с немцами вступила в перестрелку. Котова легко ранили, Виноградов в шинели генерал-лейтенанта Власова погиб. Его позже поначалу приняли за Власова. Котов и Погибко направились в в д. Ям-Тесово, где были схвачены полицаями, а Власов и Воронова - в д. Туховежи, населявшуюся староверами. Власов назвался учителем-беженцем, на его красноармейской гимнастерке не было ни знаков различия, ни орденов. Их принял староста деревни, который накормил путников. Пока те отдыхали, он же привёл и вооружённых местных жителей из самообороны для задержания обоих. Власова и Воронову заперли в бане (или амбаре). Сообщили немцам о задержании «бандитов». Утром 12 июля на опознание трупа Власова (на самом деле Виноградова) выехал начальник разведотдела 1-с 38-го армейского корпуса гауптман фон Швердтнер с переводчиком зондерфюрером Пельхау, помощником Хаманном и шофером Липски. Труп был опознан как якобы труп Власова. На обратном пути группа заехала в Туховежи для проверки и допроса задержанных. Староста открыл дверь и приказал выйти мужчине оттуда с поднятыми руками. «Не стреляйте, я генерал Власов» - сказал тот на ломаном немецком языке после выхода из бани на свет и передал Швердтнеру удостоверение в красной коже за подписью Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Мужчина оказался как две капли воды похожим на убитого в шинели генерал-лейтенанта и командарма Власова на фото у Швердтнера.

Генерала доставили в штаб группы армий «Север» в поселке Сиверская. На первом же допросе Власов рассказал немцам все, что знал о положении Красной Армии под Ленинградом. Так начался путь его предательства. Дальнейшая его судьба известна - служба немцам, формирование подразделений из перебежчиков и морально нестойких пленных, война против своих и закономерный финал - генерал после закрытого заседания суда был повешен на рассвете 2 августа 1946 г. во дворе внутренней тюрьмы МГБ СССР - как предатель родины и военный преступник...

Советская военная пропаганда намеренно перекладывала на Власова всю вину за неудачу операции - тем самым умалчивалось о многочисленных просчетах Ставки (т.е. самого И.В. Сталина) и Генерального штаба в планировании и руководстве всей зимне-весенней кампании 1942 г. К этим просчетам относится и неумение организовать взаимодействие Волховского фронта с 54-й армией Ленинградского фронта, и планирование операции без должного обеспечения войск боеприпасами, и многое другое, в частности решение Ставки ввести целую армию в узкую щель, едва пробитую во вражеской обороне.

Просчеты высшего командования плюс огромное техническое превосходство врага не позволили воинам Волховского фронта завершить Любанскую операцию и прорвать с первой попытки блокаду Ленинграда. Тем не менее героическая борьба 54-й, 2-й ударной, 52-й и 59-й, а также 4-й армий спасла измученный Ленинград, который мог не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15 вражеских дивизий (в том числе 6 дивизий и одна бригада были переброшены из Западной Европы), позволила в конечном счёте нашим войскам под Ленинградом спустя время одержать трудную победу и отстоять город.

6 апреля сего года в посёлке Тесово-Нетыльский Новгородского района Новгородской области состоялась военно-историческая реконструкция нескольких боевых эпизодов апреля-мая 1942. Бойцы 2 Ударной армии сражались здесь с немцами за довольно узкий коридор снабжения. Официальное название мероприятия - международный фестиваль «Забытый подвиг - Вторая Ударная армия» . Несколько сотен реконструкторов приняли участие в не вполне обычном фестивале, который удалось заснять для военно-исторического портала WarSpot.

Примечательным действо оказалось несколькими деталями: были задействованы экспонаты «Тесовского музея узкоколейного железнодорожного транспорта», а реконструкция разворачивалась в тех же самых местах, где шли тяжёлые бои. Впервые видел, чтобы в сценарий военно-исторической реконструкции были вписаны некоторые элементы драматургии, обратил внимание на приличное количество участников, вдумчиво поработавших над своим внешним видом. Ну и «мирные жители» оказались чрезвычайно к месту. Пожалуй, это была одна из самых интересных реконструкций из числа виденных мной.

*****

Краткая историческая справка: когда город на Неве уже был блокирован и, не сдаваясь, подвергался постоянным атакам немцев, Ставка Верховного Главнокомандования предпринимала меры по деблокаде Ленинграда. В декабре 1941 года были осуществлены попытки контрнаступления в районе города Тихвин, а успех наступавших должны были поддержать войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов. Совместный одновременный мощный удар всеми силами не получился, операция застопорилась, из Тихвинской стратегической наступательной превратилась в Любанскую сначала наступательную, а потом и оборонительную, в свою очередь трансформировавшуюся в операцию по выводу войск из окружения.

Волховский фронт начал Любанскую операцию в январе 1942 года, лютой зимой с сорокоградусными морозами. Несколько этапов наступления привели к образованию полосы прорыва, по форме напоминавшей бутылку с горлышком в районе Мясного Бора. Наши войска сумели потеснить немцев, но появилась угроза окружения, наступление Красной Армии приостановилось и «бутылка» стала стремительно превращаться в «котёл».

В апреле 1942 года армия перешла от неудачных наступательных действий к оборонительным. 20 апреля 1942 года командующим 2-й ударной армии был назначен генерал А. А. Власов. Под его руководством уже окружённые войска пытались пробиться из «мешка» к своим. Находясь практически в полной изоляции, бойцы и командиры Второй Ударной ожесточённо сражались с врагом.

Снабжение окружённых войск велось через единственный «коридор», сохранившийся как раз у Мясного Бора, между Полистью и Глушицей. Именно он и получил в дальнейшем название «Долина смерти» из-за большого числа погибших под немецким обстрелом прорывавшихся окруженцев. У немцев «Долина» была известна как «Коридор Эрика». В июне 1942 года немцам удалось ликвидировать и этот единственный коридор. Окружение завершилось, а уничтожение немцами солдат Второй Ударной продолжалось.

В течение мая-июня Вторая Ударная Армия под командованием А. А. Власова предпринимала отчаянные попытки вырваться из мешка. Отдав своим войскам приказ выходить из окружения кто как сумеет, сам Власов с небольшой группой бойцов и штабных работников после нескольких недель скитаний попал в немецкий плен. Находясь в Винницком военном лагере для пленных высших офицеров, Власов согласился сотрудничать с нацистами и возглавил «Комитет освобождения народов России» (КОНР) и «Русскую освободительную армию» (РОА), составленные из пленных советских военнослужащих. Так из-за одного человека на трагедию и гибель целой армии легла незаслуженная тень предательства.

Подробнее (но всё ещё довольно кратко) об этих местах я писал здесь. Если тема заинтересует - почитайте совсем подробную и тяжёлую во всех смыслах книгу Б.И. Гаврилова под названием «В Мясном Бору, в Долине Смерти. Подвиг и трагедия 2-й Ударной армии».

«Я увидел эту шпалу уже после войны. Хранится она в новгородском музее. Осенью 1966 года ее нашел обходчик станции Спасская Полисть Николай Иванович Орлов. Удалось разыскать адрес одного из авторов необычного плаката - Сергея Ивановича Веселова. Он мне сообщил, что их было шестеро: русские Анатолий Богданов, Александр Кудряшов, Александр Костров и он, Сергей Веселов, татарин Закир Ульденов и молдаванин Костя (фамилию его друзья не запомнили). Все из 3-го сабельного эскадрона 87-й кавалерийской дивизии. Пять суток они, голодные, скитались по вражеским тылам. Днем отсиживались в укрытии, ночью шли на восток, ориентируясь по зарницам далекой канонады. Когда отчетливо стали доноситься звуки боя, друзья решили устроить последний привал, собраться с силами. В железнодорожной насыпи заметили блиндаж. Зашли в него. Пол блиндажа был усеян стреляными гильзами, видно, здесь отбивались от врага наши пулеметчики. Костя поднял гильзу, приложил ее к почерневшей шпале, лежавшей здесь же, в блиндаже.

« - Глядите, как здорово выделяется. Издалека будет видно, - сказал он (так пишет С. И. Веселов). - Давайте письмо сочиним.

Какое письмо? - удивились мы.

А вот гильзы забьем в шпалу так, чтобы слова получились. Пусть все читают.

Мысль понравилась. Но что же выбить на шпале?

Ты, кажется, партийный, тебе виднее, - сказал мне Костя.

Я предложил:

- «Все равно мы победим».

Длинно, - возразил Костров. - Давайте просто: «Мы победим!»

Костя нашел камень и стал забивать гильзу. Входила она туго - гнулась. Костя поправлял ее и снова колотил камнем. Его сменил Саша Костров. Бил, пока не зашиб руку. Так мы сменяли друг друга. А кто-нибудь один дежурил снаружи. Закончив «письмо», положили шпалу поперек тропинки: пусть всякий увидит, кто пройдет здесь.

Линию фронта переходили под огнем. Саша Костров был убит. Мне перебило обе ноги. К своим меня вынесли Костя и Анатолий Богданов».

из книги К. Ф. Калашникова «Право вести за собой»

Перед, собственно, реконструкцией, желающие могли познакомиться вплотную с узкоколейной разновидностью железнодорожного транспорта.

В середине дня на поселковом мемориале должен был состояться митинг. Чтобы гости фестиваля не метались в сомнениях «куда же мчать в первую очередь?» , между площадкой и мемориалом курсировал узкоколейный поезд. Мелочь, казалось бы, но снять шляпу перед организаторами уже только за это вполне можно. На митинг попасть надо было обязательно, заодно и на раритетном узкоколейном поезде прокатились. Лично я - в первый раз.

Траурный залп. Слово «порадовало» в таком контексте не очень уместно, но когда пацаны после возложения взрослыми венков бросились собирать стреляные гильзы - как-то внутри отпустило. Нормальные пацаны, ценности у них нормальные и память останется о событии правильная. Верно всё говорят: это нужно не мёртвым, это нужно живым.

Тяжёлое немецкое вооружение. Впервые вижу такое на реконструкции. Schwere Wurfgerat 40 (Holz). Деревянная рама, внутри которой помещена 32-cm-Wurfkorper Flamm. 32-х сантиметровая зажигательная ракета, начинённая сырой нефтью. Максимальная дальность полета ракеты составляла около 2000 метров при максимальной скорости 150 м/с. Запускалась прямо из упаковочных рам, летели в цель очень неохотно, говорить о какой-либо точности не приходилось. Однако при ведении огня по сухому лугу или лесу разрыв мины вызывал пожар площадью до 200 квадратных метров с высотой пламени до двух-трех метров. Разрыв заряда мины (массой 1 кг) создавал дополнительное осколочное действие.

Англоязычные источники сообщают, что именно эта установка получила прозвище «Сухопутная Штука» (пикировщик Ю87), за… рёв (вой) который издавали ракеты при старте. Двигатель ракеты работает в первой трети траектории полёта, а дальше она летит по инерции. То есть глушили ракеты свой расчёт, а на позиции противника падали уже тихо. «Im Soldatenjargon wurde es als «Stuka zu Fu?» (auf Grund des ahnlich charakteristischen Pfeifgerauschs wie bei der Ju 87 «Stuka«) oder «Heulende Kuh» bezeichnet.»

Если без шуток: В конце 1941 года командование Ленинградского фронта в ходе подготовки к прорыву блокады окруженного немецкими войсками Ленинграда поручило инженерам Ленинградского артиллерийского полигона С. М. Серебрякову и М. Н. Алешкову разработать тяжелые реактивные мины фугасного и зажигательного действия. Необходимость в таких минах возникла в связи с тем, что при наличии значительного числа орудий для разрушения оборонительных сооружений противника Ленинградский фронт не имел к ним достаточного количества боеприпасов. Поставленная перед инженерами задача существенно облегчалась тем, что в середине марта действовавшие в районе Волхова советские войска захватили в поселке Кондуя немецкий склад боеприпасов, на котором хранились также и турбореактивные снаряды 28Wurkor-per Spr. (280-мм фугасная мина) и 32 Wurkurper M.F1.50 (320-мм зажигательная мина). Их конструкция была принята за основу при создании советских турбореактивных снарядов М-28 (МТВ-280) и М-32 (МТВ-320). На Ленинградском фронте использовалось сокращенное название «МТВ» (мина тяжелая вращающаяся).

К июлю 1942 года военные представители приняли у предприятий Ленинграда 460 мин М-28 и 31 - М-32. Первые были снаряжены взрывчатым веществом «синал», а вторые - горючей жидкостью. Войсковые испытания были проведены 20 июля 1942 года в боевых условиях: 192 тяжелые мины М-28 (более 12 т взрывчатки и стали) накрыли сразу два батальона противника - испанских добровольцев из Голубой дивизии и менявших их в этот час в укрепленном районе Старо-Паново немцев. Стрельба велась с использованием пусковых установок типа «рама», на которые укладывались укупорочные ящики с минами (по четыре на каждую установку). Эти ящики использовались как для хранения и транспортировки мин, так и для их запуска. Этот же принцип был использован при создании советских реактивных снарядов М-30 и М-31.

Ну, пора и начинать. Для пущей правдоподобности немилосердно полил холодный дождь, ветер усилился, в природе всё стало как я люблю.

Надписи на столбе (сверху вниз):

Полевая жандармерия

Сапёрный батальон

Берлин - 1321км

250-я пехотная дивизия

Надписи на столбе (сверху вниз):

Финёв Луг. Под обстрелом! Проезжать без остановки!

Полевая жандармерия

Сапёрный батальон

Берлин - 1321км

250-я пехотная дивизия

Немцы снова заняли станцию.

Мясной Бор – это трагическая страница истории нашего Отечества, истории Великой Отечественной войны. С самого начала, как только Ленинград оказался в блокаде, предпринимались шаги для освобождения города на Неве от вражеской осады. В январе 1942 года войска Волховского фронта начали наступление. Наиболее успешно действовала 2-я ударная армия. 17 января она успешно прорвала оборону в районе Мясного Бора. На момент наступления силы были неравны. Атаки наших войск отбрасывались ураганным огнем противника, подавить который артиллерия была не в силах. Наступившая весенняя распутица резко нарушила снабжение армии. Отвести войска не разрешала Ставка. Оставалась оборона. Враг стремился закрыть горловину прорыва и, стянув свежие силы, 19 марта перекрыл дорогу у Мясного Бора. Доставка войскам 2-й Ударной продовольствия и боеприпасов совсем прекратилась. По району прорыва враг вел беспрестанный артиллерийский и минометный огонь. Прорыв стоил таких жертв, что узкую полоску истерзанного леса и болот к западу от д. Мясной Бор с марта 1942 г. стали называть"Долиной смерти”. На выручку окруженным Верховный направил отличившегося в боях под Москвой командарма и кавалера орденов Ленина генерала Власова. Лесной массив к его прибытию превратился в месиво.

Этот советский генерал был на особом счету у Сталина и слыл его любимчиком. В декабре 41-го, вместе с Жуковым и Рокоссовским, он был назван «спасителем Москвы». В 1942 году вождь поручил ему новую, ответственную миссию. Никто не мог предположить, что скоро фамилия этого генерала станет такой же нарицательной, как имя Иуды. Андрей Власов навсегда остался в истории предателем № 1, командующим так называемой Русской освободительной армией, созданной немцами в основном из бывших советских военнопленных. Увы, зловещая тень предательства Власова пала и на совсем другую армию, которой он командовал, но которая никогда не предавала. Вторая Ударная была сформирована в начале 1942 года для прорыва блокады Ленинграда, когда Ставка планировала развить успех Битвы под Москвой и на других участках фронта. В январское контрнаступление на северо-западе бросили сотни тысяч бойцов. К сожалению, советское командование не учло, что немцы еще очень сильны, а их заранее подготовленная оборона исключительно крепка. После долгих кровопролитных боев Вторая Ударная попала в окружение. На ее спасение и был отправлен генерал Власов.

Алексей Пивоваров, автор фильма: «Как и в истории со „Ржевом" и „Брестом", мы хотели рассказать о тех эпизодах Великой Отечественной, которые, с одной стороны, очень ярко характеризуют эту войну, а с другой - были на долгие годы намеренно забыты официальными историками. Вторая Ударная - из их числа. Для меня это история отчаянного героизма, верности долгу и массового самопожертвования, которые так и не были оценены Родиной. Хуже того: после предательства Власова всех выживших бойцов и командиров Второй Ударной армии занесли в „черный список": одних репрессировали, на других навсегда легло клеймо неблагонадежных. И самое обидное: их, как и воевавших в РОА, тоже стали называть „власовцами". К сожалению, в отличие от защитников Брестской крепости, у бойцов Второй Ударной так и не нашлось своего Сергея Смирнова - влиятельного заступника, который своими публикациями вернул бы им честное имя. В нашем фильме мы попытались исправить эту несправедливость, рассказав о трагедии, разыгравшейся в новгородских лесах в 1942 году». «Вторая Ударная. Преданная армия Власова» - это многомесячные съемки на местах боев и в специально построенных декорациях, десятки часов интервью с выжившими участниками событий и весь набор современных телевизионных спецэффектов, компьютерной графики и сложнопостановочных реконструкций. Вместе с Алексеем Пивоваровым, историю Второй Ударной рассказывает Изольда Иванова, приемная дочь одного из погибших офицеров этой армии, еще в застойные годы разыскавшая и опросившая сотни бывших сослуживцев отчима. Их проводником по лесным болотам стал Александр Орлов - поисковик, который уже полвека разыскивает и предает земле останки забытых героев Второй Ударной.

Так же смотрите HD 720p смотреть бесплатно без регистрации.

Этим летом поисковые группы, имиющие на свой поиск немножко денег от Минобороны, привезли на неделю, на поднятие и захоронение дедка воевавшего в 42-м во 2-й Ударной. Ему 86 лет (дай Бог Ему здоровья) он бывший мл.воентехник 1102 стрелкового полка, чудом выживший. Он на захоронении начал говорить свое мнение:

""" Если бы Власов не появился в апреле 42-го, мы бы все бы здесь сдохли. Наша группа вынесла знамя полка из окружения, нас несколько человек из штаба полка оставили здесь, если бы не Власов, нас Хозин бы здесь сгноил (генерал Хозин командовал Ленинградским фронтом и временно 2 Ударной) Мы стояли здесь потому что Власов был с нами. Мы намертво стояли всю весну, Власов каждый день, то в артполку, то у нас, то в у зенитчиков - всегда с нами, если бы генерала не было мы бы сдались еще в мае"""
Тут же выключили камеры, организаторы начали оправдываться, что дедок был в плену и т.д. А дед разошелся, маленький щупленький, волос почти нет и начал шпарить: "мы кору до Власова ели, и воду из болота пили, мы животные были, наша 327 дивизия была ВЫЧЕРКНУТА из прод.аттестатов Лен.фронта (Хрущев потом восстановил воронежскую 327-ю).

Гибель 1102 стрелкового полка, подвиг этих воронежских ребят, не отмечен нигде, Они погибли (полк погиб, в отличии от других сдавшихся подразделений)в бою. Во всех материалах ЦАМО 1102 полк пал смертью храбрых. Его нет в донесениях Волховского фронта, нет в донесениях Ленинградского, нет 1102 стрелкового пока, бойцов его нет.1102 полка нет.

9 марта А.Власов прилетел в штаб Волховского фронта, 10.03.42 уже был на КП 2 Уд.А в Огорели, а 12.03.42 возглавил бой по взятию злосчастной Красной Горки, которую и взяла 327 сд вместе с 259 сд, 46 сд, 22 и 53 осбр 14.03.42. Красная Горка почти самый дальний участок кольца, туда штабные командиры почти не приезжали, ограничиваясь управлением через промежуточный пункт в Озерье, где находились небольшая опергруппа офицеров, медсанбаты, продсклад, и место было неболотистое. Красная Горка никакого значения не имела, но как бельмо была. И вот целый генерал-лейтенант появился у нее и сразу наладил управление и взаимодействие между соединениями, поскольку частенько они лупили друг по другу, особенно по ночам. Потом немцы в первый раз перекрыли коридор у Мясного Бора 16 марта 1942 г. Вина за это целиком лежит на командующих 59 и 52 А (Галанин и Яковлев) и комфронтом Мерецкове. Он потом лично возглавил расчистку коридора, послав туда 376 сд и влив за 2 суток до этого в нее 3000 пополнения нерусских. Те, впервые попав под бомбежку, частью погибли (много), частью разбежались, коридор не пробив. Один комполка Хатемкин (как его только не называли - и Котенкин, и Котеночкин) застрелился после этого. Мерецков был в замешательстве, он об этом в мемуарах ясно говорит. Главное действие по прорыву кольца осуществила сама 2 Уд.А изнутри. Как Вы думаете - кто возглавлял эти усилия? Правильно, А.Власов, лично командуя в районе восточнее Новой Керести частями 58 осбр и 7 гв.тбр, а также курсами младших лейтенантов.

Генерал-лейтенант А.Власов за время своего нахождения в составе 2 Уд.А с 9 марта по 25 июня 1942 г. сделал всё, что мог, как военный и как человек, в том числе в окружении у Мясного Бора. Большего в ситуации, когда вместо продуктов и боеприпасов в котёл сбрасывают свежие газеты, вряд ли кто сделал бы. Когда в момент наибольшего скопления окруженцев (кстати, большинство, кто успел, оделись в чистое, идя в последний бой, благо запасы нового белья и летнего обмунидирования до полного окружения успели завезти) перед прорывом в ночь на 25.06.42 западнее реки Полисть за 20 минут до назначенного часа 2 полка гвардейских минометов (28 и 30 гв.минп) наносят сосредоточенный удар прямо по ним четырьмя полковыми залпами, тут не до сантиментов. Тем не менее он даже в ночь на 25.06.42 сделал попытку выхода из кольца навстречу пуле Лаврентия Палыча, пытаясь отказаться от поставленного ему задания, да не судьба..

Трижды преданный генерал. Последняя тайна Андрея Власова.

http://www.epochtimes.ru/content/view/10243/34/

Итак - осень 1941 года. Немцы атакуют Киев. Однако взять город не могут. Уж сильно укреплена оборона. И возглавляет ее сорокалетний генерал-майор Красной армии, командующий 37 армии Андрей Власов. Личность в армии легендарная. Прошедший весь путь - от рядового до генерала. Прошедший гражданскую войну, закончивший нижегородскую духовную семинарию, отучившийся в Академии генерального штаба РККА. Друг Михаила Блюхера. Перед самой войной Андрей Власов, тогда еще полковник, был послан в Китай - военным советников к Чай-кан-ши. Получивший в награду орден Золотого Дракона и золотые часы, чем вызвал зависть всего генералитета РККА. Впрочем, радовался Власов недолго. По возвращении домой, на Алма-атинской таможне сам орден, как и другие щедрые подарки генералиссимуса Чай-кан-ши были изъяты НКВД...

Даже советские историки были вынуждены признать, что немцы "впервые получили по морде", именно от механизированного корпуса генерала Власова.

Такого в истории РККА еще не было, обладая всего 15 танками, генерал Власов остановил танковую армию Вальтера Моделя в пригороде Москвы - Солнечегорске, и отбросил немцев, которые уже готовились к параду на Красной площади Москвы на 100 километров, освободив при этом три города... Было от чего получить прозвище "спаситель Москвы". После битвы под Москвой, генерал был назначен заместителем командующего Волховским фронтом.

Андрей Власов понимал, что летит на свою погибель. Как человек прошедший горнило этой войны под Киевом и Москвой он знал, что армия обречена, и никакое чудо ее не спасет. Даже если это чудо он сам - генерал Андрей Власов, спаситель Москвы.

Войска 59 А уже с 29.12.41 вели бои по прорыву укреплений противника на р. Волхов, неся большие потери в полосе от Лезно - Водосье до Соснинская Пристань.
Ввод в действие 2 Уд.А лишь дополнил почти непрерывные атаки соединений 52 и 59 А, бои имели место 7 и 8 января.
Целью наступления 2 Уд.А еще и 27 января была не Любань, а город Тосно, на 10-12.02.42 было запланировано совместное наступление 2 Уд.А с юга, 55 А с севера, 54 А с востока, 4 и 59 А с юго-востока в направлении на Тосно, да не случилось по ряду причин; лишь в конце 3-й декады февраля оформилось перенаправление ударов 2 Уд.А на Любань, чтобы хотя бы отсечь немцев в Чудовском котле; туда же била и 54 А в марте.
У 59 А не было никаких предписаний соединиться с 4 А, она осуществляла прорыв обороны немцев для соединения с 2 Уд.А, наступающей с юго-запада и в сторону Любани, и в сторону Чудово; 59 А, положив более 60 % своего первоначального л/с, была отведена южнее в полосу прорыва, а ее полосу севернее Грузино заняла 4 А; соединяться с 4 А тем более не было никакой нужды в связи с тем, что обе армии имели теснейшее соединение в локтевой связи в районе Грузино.
Немцы перекрыли коридор у Мясного Бора в первый раз не 16.03.42; коридор восстановили только с 28.03.42 узкой ниткой в 2 км.
Генерал А. Власов вылетел в 2 Уд.А уже 10.03.42, к 12.03.42 он был уже в районе Красной Горки, которую под его руководством 14.03.42 сумели взять части 2 Уд.А; с 20.03.42 его перебросили руководить прорывом перехваченного коридора изнутри котла, с чем он и справился - коридор был пробит именно изнутри, не без помощи, конечно, снаружи.
13 мая 1942 года не только И. Зуев вылетел в Малую Вишеру - как можно представить себе вылет на доклад командующему фронтом М. Хозину одного только члена Военного Совета без командующего армией; на доклад вылетели все трое - Власов, Зуев, Виноградов (НШ армии); ни о какой безвыходности не было и речи в докладе Власова; там был утвержден план встречного наступления 2 Уд. и 59 А навстречу друг другу по срезанию немецкого нависающего над коридором "пальца" - в ЦАМО есть карты, размашисто подписанные рукой Власова (примерно как на фото) с планом наступления и датированные около 13.05.42; план совместного наступления появился потому, что до этого полной неудачей закончилась попытка одной только 59 А пробить "палец" снаружи силами архангельской свежей 2-й сд навстречу её же 24 гв., 259 и 267 сд внутри, при этом 2 сд потеряла на поле боя за 14 суток 80 % своих бойцов, попав в окружение и еле выскочив оттуда остатками.
Отход войск начался не 23.05.42, причем штаб у д. Огорели пожарным образом снялся с места из-за известия о появлении немцев в д. Дубовик в тылу наших войск (а это была всего лишь разведка), за штабом было запаниковали и войска, но быстро оправились; отход был не массовым, а плановым, это более точное слово, поскольку отходили по рубежам, до того подробно разработанным и утвержденным, и подготовленным.
Первый раз коридор был пробит 19.06.42, продержался до вечера 22.06.42, за это время вышло около 14000 чел.
В ночь на 25.06.42 был запланирован решительный штурм нем. позиций, до этого наши части получили в свои сосредоточенные боевые порядки в 22.40-22.55 массированный удар несколькими полковыми залпами двух полков наших РС (28 гв. и 30 гв. минп); с 23.30 части пошли на прорыв, вышло около 7000 чел.; бои внутри кольца активно шли еще 2 суток.

Общее количество наших пленных из частей 2 Уд.А в котле составило от 23000 до 33000 чел. вместе с несколькими частями 52 и 59 А; погибло в котле и при прорыве изнутри около 7000 чел.
http://www.soldat.ru/forum/viewtopic.php?f=2&t=23515

Записка начальнику особого отдела НКВД Волховского фронта

Старшему майору Госбезопасности Товарищу МЕЛЬНИКОВУ

В соответствии с задачами, поставленными Вами на период пребывания в командировке в 59-й армии с 21 по 28.06.42 г., доношу:

К исходу дня 21.06.42 г. частями 59-й армии был произведен прорыв обороны противника в районе Мясной Бор и образован коридор вдоль узкоколейной ж.д. шириною примерно 700–800 метров.

С целью удержать коридор части 59-й армии развернулись фронтом на юг и на север и заняли боевые участки параллельно узкоколейной ж.д.

Группа войск, прикрывающих коридор с севера своим левым флангом, а группа, прикрывающая коридор с юга своим правым флангом, граничили пор. Полнеть...

К моменту выхода частей 59-й армии на р. Полнеть оказалось, что сообщение Штарма-2 о якобы занятых рубежах 2-й Ударной армии по р. Полнеть были неверными. (Основание: донесение командира 24 стрелковой бр.)

Таким образом, локтевой связи между частями 59-й армии и 2-й Ударной армии не произошло. Этой связи не было и последующее время.

Образовавшимся коридором в ночь с 21 на 22.06.с.г. во 2-ю Ударную армию были доставлены продукты питания людьми и на лошадях.

С 21.06. и до последнего времени коридор был под обстрелом минометного и артиллерийского огня противника, временами в него просачивались отдельные автоматчики и пулеметчики.

В ночь с 21 на 22.06.42 г. навстречу частям 59-й армии вели наступление части 2-й Ударной армии, примерно в полосе коридора силами: первый эшелон 46 стр. див., второй эшелон — 57 и 25 стр. бр. Выйдя на стык с частями 59-й армии, эти соединения пошли на выход через коридор в тыл 59-й армии.

Всего за день 22.06.42 г. из 2-й Ударной армии вышло раненых 6018 человек и около 1000 чел. здоровых бойцов и командиров. Как среди раненых, так и среди здоровых были люди из большинства соединений 2-й Ударной армии.

С 22.06.42 г. по 25.06.42 г. из 2-й УА никто не выходил. В этот период коридор оставался на западном берегу р. Полнеть. Противник вел сильный минометный и арт. огонь. В самом коридоре также имело место просачивание автоматчиков. Таким образом, выход частей 2-й Ударной армии был возможен с боем.

В ночь с 24 на 25.06.42 г. для усиления частей 59-й Армии и обеспечения коридора был направлен отряд под общим командованием полковника КОРКИНА, сформированный из красноармейцев и командиров 2-й Ударной армии, вышедших из окружения 22.06.42 г. В результате принятых мер сопротивление противника в коридоре и на западном берегу р. Полнеть было сломлено. Части 2-й УА двинулись общим потоком примерно с 2.00 25.06.42 г.

В силу почти непрерывных налетов авиации противника в течение 25.06.42 г. поток выходящих из 2-й УА в 8.00 был прекращен. В этот день вышло примерно около 6000 чел. (по подсчетам счетчика, стоявшего у выхода), из них направлено в госпитали 1600 чел.

Из опросов командиров, красноармейцев и оперативного состава Особых Отделов соединений очевидно, что руководящие командиры частей и соединений 2-й УА, организуя выход частей из окружения, не рассчитывали на выход с боем, об этом свидетельствуют следующие факты.

Оперуполномоченный 1 отд. ОО НКВД фронта лейтенант гос. безопасности тов. ИСАЕВ был во 2-й Ударной армии. В рапорте на мое имя он пишет:

«22 июня было объявлено в госпиталях и в частях, что желающие могут пройти на Мясной Бор. Группы по 100–200 человек бойцов и командиров, легко раненных, двигались на М. Бор без ориентировки, без указателей и без руководителей групп, попадая на передний край обороны противника и в плен к немцам. На моих глазах группа 50 человек забрела к немцам и была взята в плен. Другая группа в количестве 150 человек шла по направлению к немецкому переднему краю обороны, и только вмешательством группы Особого отдела 92 стр. див. переход на сторону противника был предотвращен.

В 20 часов 24 июня по приказу начальника тыла дивизии — майора БЕГУНА весь личный состав дивизии, около 300 человек, тронулись по просеке центральной линии связи на М. Бор. В пути следования я наблюдал движение таких же колонн из других бригад и дивизий, численностью до 3000 чел.

Колонна, пройдя от поляны Дровяное Поле до 3-х км, была встречена сильным шквалом пулеметного, минометного и арт. огня противника, после чего была подана команда отойти назад на расстояние 50 метров. При отходе назад получилась массовая паника и бегство групп по лесу. Разбились на мелкие группы и разбрелись по лесу, не зная, что делать дальше. Каждый человек или маленькая группа решали свою дальнейшую задачу самостоятельно. Единого руководства всей колонной не было.

Группа 92 стр. див. в количестве 100 человек решила идти другим путем, по узкоколейке. В результате с некоторыми потерями прошли через шквал огня на Мясной Бор».

Оперуполномоченный 25 стрелковой бригады — политрук ЩЕРБАКОВ в своем рапорте пишет:

«24 июня с.г. с раннего утра был организован заградотряд, который задерживал всех проходивших военнослужащих, способных носить оружие. Вместе с остатками частей и подразделений бригады были разбиты на три роты. В каждой роте для обслуживания был прикреплен опер, работник ОО НКВД.

При выходе на исходный рубеж командование не учло то обстоятельство, что первая и вторая роты еще не выдвинулись на исходный рубеж.

Выдвинув третью роту вперед, поставили ее под шквальный минометный огонь противника.

Командование роты растерялось и не могло обеспечить руководство ротой. Рота, дойдя до настила под минометным огнем противника, разбежалась в разные стороны.

Группа, отошедшая в правую сторону от настила, где были оперуполномоченный КОРОЛЬКОВ, командир взвода — мл. лейтенат КУ-ЗОВЛЕВ, несколько бойцов взвода ОО и других подразделений бригады, натолкнулись на ДЗОТы противника и под минометным огнем противника залегли. Группа насчитывала всего 18–20 чел.

В таком количестве группа не могла пойти на противника, тогда командир взвода КУЗОВЛЕВ предложил возвратиться к исходному рубежу, присоединиться к другим частям и выходить левой стороной узкоколейки, где огонь противника значительно слабее.

Сосредоточившись на опушке леса, начальник ОО тов. ПЛАХАТ-НИК отыскал майора КОНОНОВА из 59 стрелковой бригады, примкнул свою группу к его людям, с которыми двинулись к узкоколейке и выходили вместе с 59 стр. бр.».

Оперуполномоченный 6-го Гвард. минометного дивизиона лейтенант госбезопасности т. ЛУКАШЕВИЧ о 2-м дивизионе пишет:

— Весь личный состав бригады, как рядовой, так и комначсостав, были информированы о том, что выход начнется штурмом ровно в 23.00 24.06.42 г. с исходного рубежа р. Полнеть. Первым эшелоном двигался 3 батальон, вторым эшелоном — второй батальон. Из командования бригады, начальников служб, а также командования батальонов никто не вышел из окружения из-за задержки на КП. Оторвавшись от основной массы бригады и, очевидно, начав движение небольшой группой, надо полагать, что они погибли в пути следования.

Оперработник резерва ОО фронта — капитан ГОРНОСТАЕВ, работая на пункте сосредоточения 2-й Ударной армии, имел беседу с вышедшими из окружения, о чем он пишет:

— Через вышедших наших работников, командиров и бойцов устанавливается, что всем частям и соединениям была поставлена конкретная задача о порядке и взаимодействии выхода на соединение боем. Однако в процессе этой операции произошла стихия, мелкие подразделения растерялись, и вместо кулака оказались мелкие группы и даже одиночки. Командиры, в силу этих же причин, не могли управлять боем. Произошло это в результате сильного огня противника.

Установить действительное положение всех частей нет никакой возможности, ибо никто не знает. Заявляют, что питания нет, много групп бросается с места на место, и никто не удосужится все эти группы организовать и с боем выйти на соединение.

Так вкратце характеризуется обстановка во 2-й Ударной армии, сложившаяся к моменту выхода и при выходе ее из окружения.

Было известно, что Военный Совет 2-й Ударной армии должен был идти на выход утром 25.06.с.г., но их выход не состоялся.

Из бесед с Зам. начальника ОО НКВД 2-й Ударной армии ст. лейтенантом госбезопасности тов. ГОРБОВЫМ, с бойцами, сопровождавшими Военный Совет Армии, с шофером Члена Военного Совета тов. ЗУЕВА, с Нач. химслужбы Армии, Прокурором Армии и другими лицами, в той или иной степени осведомленными о попытке выхода из окружения Военного Совета, очевидно следующее:

Военный Совет выходил с мерами охранения впереди и с тыла. Наткнувшись на огневое сопротивление противника на р. Полнеть, головное охранение под командой Зам. Начальника ОО 2-й Ударной армии т. ГОРБОВА вырвалось вперед и пошло на выход, а Военный Совет и тыловое охранение осталось на западном берегу р. Полнеть.

Этот факт показателен в том отношении, что и при выходе Военного Совета отсутствовала организация боя и управление войсками было потеряно.

Лица, выходившие одиночками и мелкими группами после 25.06.с.г., о судьбе Военного Совета ничего не знают.

Резюмируя, следует сделать вывод, что организация вывода 2-й Ударной армии страдала серьезными недостатками. С одной стороны, в силу отсутствия взаимодействия 59-й и 2-й Ударной армий по обеспечению коридора, что в большой степени зависело от руководства штаба Фронта, с другой стороны, в силу растерянности и потери управления войсками штаба 2-й Ударной армии и штабами соединений при выходе из окружения.

На 30.06.42 г. здоровых бойцов и командиров на пункте сосредоточения учтено 4113 чел., среди них есть лица, пришедшие из окружения при весьма странных обстоятельствах, так, например: 27.06.42 г. вышел один красноармеец, который заявил, что он сутки пролежал в воронке и теперь возвращается. Когда ему было предложено покушать, он отказался, заявляя, что он сыт. О пути следования на выход рассказывал необычайный для всех маршрут.

Не исключена возможность, что немецкая разведка использовала момент выхода из окружения 2-й УА для засылки перевербованных красноармейцев и командиров, ранее взятых ими в плен.

Из беседы с Зам. начальника ОО Армии — т. ГОРБОВЫМ мне известно, что во 2-й УА имели место факты групповых измен, особенно среди черниговцев. Тов. ГОРБОВ в присутствии Нач. ОО 59-й армии т. НИКИТИНА сказал, что 240 человек черниговцев изменили Родине.

В первых числах июня во 2-й УА имела место из ряда вон выходящая измена Родине со стороны пом. начальника шифротдела штаба Армии — МАЛЮКА и попытка изменить Родине еще двух работников шифротдела.

Все эти обстоятельства наталкивают на необходимость тщательной проверки всего личного состава 2-й УА путем усиления чекистских мероприятий.

Нач. 1 отделения ОО НКВД

Капитан Госбезопасности — КОЛЕСНИКОВ.

Совершенно секретно
ЗАМ. НАРКОМА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР комиссару госбезопасности 1 ранга товарищу АБАКУМОВУ

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

О срыве боевой операции

По выводу войск 2-й Ударной армии

Из вражеского окружения
По данным агентуры, опросам командиров и бойцов 2-й Ударной армии, вышедших из окружения, и личным выездом на место во время боевых действий частей и соединений 2-й, 52-й и 59-й армий установлено:

Окружение 2-й ударной армии в составе 22, 23, 25, 53, 57, 59-й стрелковых бригад и 19, 46. 93, 259, 267, 327, 282 и 305-й стрелковых дивизий противнику удалось произвести только из-за преступно халатного отношения командующего фронтом генерал-лейтенанта Хозина, не обеспечившего выполнение директивы Ставки о своевременном отводе войск армии из-под Любани и организации боевых операций в районе Спасской Полисти.

Вступив в командование фронтом, Хозин из района дер. Ольховки и болота Гажьи Сопки вывел в резерв фронта 4, 24 и 378-ю стрелковые дивизии.

Противник, воспользовавшись этим, построил узкоколейную железную дорогу по лесу западнее Спасской Полисти и беспрепятственно стал накапливать войска для удара по коммуникациям 2-й ударной армии Мясной Бор — Новая Кересть.

Командованием фронта оборона коммуникаций 2-й ударной армии усилена не была. Северную и южную дороги 2-й ударной армии прикрывали слабые 65-я и 372-я стрелковые дивизии, вытянутые в линию без достаточных огневых средств на недостаточно подготовленных оборонительных рубежах.

372-я стрелковая дивизия к этому времени занимала участок обороны с боевым составом в 2796 человек протяжением 12 км от д. Мостки до отметки 39,0, что в 2км севернее узкоколейной железной дороги.

65-я Краснознаменная стрелковая дивизия занимала участок обороны протяжением 14 км с боевым составом 3708 человек протяжением от угла леса южной просеки мукомольного завода до сарая в 1 км от д. Крутик.

Командующий 59-й армией генерал-майор Коровников наспех утвердил необработанную схему оборонительных сооружений дивизии, представленную командиром 372-й стрелковой дивизии полковником Сорокиным, штаб обороны ее не проверил.

В результате этого из выстроенных 11 дзотов 8-й ротой 3-го полка этой же дивизии семь оказались непригодными.

Командующий фронтом Хозин, начальник штаба фронта генерал-майор Стельмах знали, что противник против этой дивизии сосредоточивает войска и что они не обеспечат оборону коммуникаций 2-й ударной армии, мер же к усилению обороны этих участков не предприняли, имея в своем распоряжении резервы.

30 мая противник после артиллерийской, авиационной подготовки с помощью танков повел наступление на правый фланг 311-го полка 65-й стрелковой дивизии.

2, 7 и 8-я роты этого полка, потеряв 100 бойцов и четыре танка, отступили.

Для восстановления положения была выброшена рота автоматчиков, которая, понеся потери, отошла.

Военный совет 52-й армии бросил в бой последние резервы — 54-й гвардейский стрелковый полк с пополнением в 370 человек. Пополнение было введено в бой с ходу, несколоченным и при первом соприкосновении с противником разбежалось и было остановлено заградительными отрядами особых отделов.

Немцы, потеснив части 65-й дивизии, подошли вплотную к селу Теремец-Курляндский и левым флангом отрезали 305-ю стрелковую дивизию.

В это же время противник, наступая на участке 1236-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии, прорвав слабую оборону, расчленил второй эшелон резервной 191-й стрелковой дивизии, вышел на узкоколейную железную дорогу в районе отметки 40,5 и соединился с наступающими частями с юга.

Командир 191-й стрелковой дивизии неоднократно ставил вопрос перед командующим 59-й армией генерал-майором Коровниковым о необходимости и целесообразности вывода 191-й стрелковой дивизии к Мясному Бору с тем, чтобы создать прочную оборону по северной дороге.

Коровников мер не принял, и 191-я стрелковая дивизия, бездействуя и не возводя оборонительных сооружений, осталась стоять в болоте.

Командующий фронтом Хозин и командующий 59-й армией Коровников, будучи осведомлены о сосредоточении противника, все же считали, что оборона 372-й дивизии прорвана небольшой группой автоматчиков, и, следовательно, в бой резервы не вводили, чем дали возможность противнику отрезать 2-ю ударную армию.

Только 1 июня 1942 года была введена в бой без артиллерийской поддержки 165-я стрелковая дивизия, которая, потеряв 50 процентов бойцов и командиров, положения не выправила.

Вместо организации боя Хозин дивизию из боя вывел и перебросил на другой участок, заменив ее 374-й стрелковой дивизией, которая в момент смены частей 165 сд отошла несколько назад.

Имеющиеся силы своевременно в бой введены не были, наоборот, Хозин приостановил наступление и приступил к перемещению командиров дивизий:

Снял командира 165-й стрелковой дивизии полковника Соленова, назначил командиром дивизии полковника Морозова, освободив его от должности командира 58-й стрелковой бригады.

Вместо командира 58-й стрелковой бригады был назначен командир 1-го стрелкового батальона майор Гусак.

Также был снят начальник штаба дивизии майор Назаров и на его место был назначен майор Дзюба, в это же время был снят и комиссар 165-й стрелковой дивизии старший батальонный комиссар Илиш.

В 372-й стрелковой дивизии был снят командир дивизии полковник Сорокин и на его место назначен полковник Синегубко.

Перегруппировка войск и замена командиров затянулась до 10 июня. За это время противник сумел создать дзоты, укрепить оборону.

2-я ударная армия к моменту окружения противником очутилась в крайне тяжелом положении, в дивизиях насчитывалось от двух до трех тысяч бойцов, истощенных ввиду недоедания и переутомленных непрерывными боями.

С 12. VI. по 18. VI. 1942 года бойцам и командирам выдавалось по 400 г конины и 100 г сухарей, в последующие дни выдавалось от 10 г до 50 г сухарей, в отдельные дни бойцы продуктов не получали вовсе; что увеличило число истощенных бойцов, и появились случаи смертности от голода.

Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения.

Питание и боеприпасы в армии вышли, подвоз их воздухом из-за белых ночей и потери посадочной площадки у дер. Финев Луг, по существу, был невозможен. Забрасываемые самолетами боеприпасы и продовольствие в армию из-за халатности начальника тыла армии полковника Кресика полностью собраны не были.
Всего Отправлено для армии Собрано армией 7,62-мм патронов 1027820 682708 76-мм снарядов 2222 1416 14,5-мм патронов 1792 Не получено 37-мм зенитных снарядов 1590 570 122-мм снарядов 288 136

Положение 2-й ударной армии крайне осложнилось после прорыва противником линии обороны 327-й дивизии в районе Финев Луг.

Командование 2-й армии — генерал-лейтенант Власов и командир дивизии генерал-майор Антюфеев — не организовало обороны болота западнее Финева Луга, чем воспользовался противник, выйдя во фланг дивизии.

Отступление 327-й дивизии привело к панике, командующий армией генерал-лейтенант Власов растерялся, не принял решительных мер к задержанию противника, который продвинулся к Новой Керести и подверг артиллерийскому обстрелу тылы армии, отрезал от основных сил армии 19-ю гвардейскую и 305-ю стрелковые дивизии.

В аналогичном положении оказались и части 92-й дивизии, где ударом со стороны Ольховки двумя пехотными полками с 20 танками немцы при поддержке авиации овладели рубежами, занимаемыми этой дивизией.

Командир 92-й стрелковой дивизии полковник Жильцов проявил растерянность и в самом начале боя за Ольховку потерял управление.

Отход наших войск по линии реки Кересть значительно ухудшил все положение армии. Артиллерия противника к этому времени стала уже простреливать огнем всю глубину 2-й армии.

Кольцо вокруг армии сомкнулось. Противник, форсировав реку Кересть, зашел во фланг, вклинился в наши боевые порядки и повел наступление на КП армии в районе Дровяного Поля.

Командный пункт армии оказался незащищенным, в бой была введена рота особого отдела в составе 150 человек, которая оттеснила противника и вела с ним бой в течение суток — 23 июня. Военный совет и штаб армии вынуждены были сменить место дислоцирования, уничтожив средства связи и, по существу, потеряв управление войсками. Командующий 2-й армией Власов, начальник штаба Виноградов проявили растерянность, боем не руководили, а впоследствии потеряли всякое управление войсками.

Это было использовано противником, который беспрепятственно проникал в тылы наших войск и наводил панику.

24 июня Власов принимает решение вывести штаб армии и тыловые учреждения походным порядком. Вся колонна представляла из себя мирную толпу с беспорядочным движением, демаскированную и шумную.

Противник идущую колонну подверг артиллерийскому и минометному обстрелу. Военный совет 2-й армии с группой командиров залег и из окружения не вышел. Командиры же, направлявшиеся к выходу, благополучно прибыли в расположение 59-й армии. Только за два дня 22 и 23 июня вышло из окружения 13018 человек, из них 7000 раненых.

Последующий выход из окружения противника военнослужащих 2-й армии проходил отдельными мелкими группами.

Установлено, что Власов, Виноградов и другие руководящие работники штаба армии в панике разбежались, от руководства боевыми операциями самоустранились и место своего расположения не объявили, законспирировали.

Военный совет армии, в частности в лице Зуева и Лебедева проявил благодушие и не пресек панических действий Власова и Виноградова, оторвался от них, это усилило разброд в войсках.

Со стороны начальника особого отдела армии майора государственной безопасности Шашкова своевременно не было принято решительных мер по наведению порядка и предотвращению предательства в самом штабе армии:

2 июня 1942 года в наиболее напряженный боевой период изменил Родине — перешел на сторону противника с шифрованными документами — пом. нач. 8-го отдела штаба армии техник-интендант 2-го ранга Малюк Семен Иванович, выдавший противнику расположение частей 2-й Ударной армии и место дислокации КП армии. Со стороны отдельных неустойчивых военнослужащих отмечены случаи добровольной сдачи в плен врагу.

10 июля 1942 года арестованные нами агенты немецкой разведки Набоков и Кадыров показали, что при допросах пленных военнослужащих 2-й ударной армии в немецких разведывательных органах присутствовали: командир 25-й стрелковой бригады полковник Шелудько, помощник начальника оперативного отдела армии майор Версткин, интендант 1 ранга Жуковский, заместитель командующего 2-й ударной армией полковник Горюнов и ряд других, которые предавали командно-политический состав армии немецким властям.

Вступив в командование Волховским фронтом, генерал армии тов. Мерецков повел группу войск 59-й армии на соединение с частями 2-й ударной армии. С 21 на 22 июня с.г. части 59-й армии прорвали оборону противника в районе Мясного Бора и образовали коридор шириной 800 м.

Для удержания коридора части армии развернулись фронтом на юг и на север, заняли боевые участки вдоль узкоколейной железной дороги.

К моменту выхода частей 59-й армии на реку Полнеть выяснилось, что командование 2-й ударной армии в лице начальника штаба Виноградова дезинформировало фронт и оборонительных рубежей на западном берегу реки Полнеть не заняло. Таким образом, локтевой связи между армиями не произошло.

В образовавшийся коридор для частей 2-й ударной армии 22 июня было доставлено значительное количество продуктов питания людьми и на лошадях. Командование 2-й ударной армии, организуя выход частей из окружения, не рассчитывало на выход с боем, не приняло мер к укреплению и расширению основной коммуникации у Спасской Полисти и не удержало ворот.

В силу почти непрерывных налетов авиации противника и обстрела наземных войск на узком участке фронта выход для частей 2-й ударной армии стал затруднен.

Растерянность и потеря управления боем со стороны командования 2-й ударной армии окончательно усугубили обстановку.

Противник этим воспользовался и коридор закрыл.

Впоследствии командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов окончательно растерялся, инициативу в свои руки взял начальник штаба армии генерал-майор Виноградов.

Последний свой план держал в секрете и никому об этом не говорил. Власов к этому был безразличен.

Как Виноградов, так и Власов из окружения не вышли. По заявлению начальника связи 2-й ударной армии генерал-майора Афанасьева, доставленного 11 июля на самолете У-2 из тыла противника, они шли лесом в Оредежском районе по направлению к Старой Руссе.

Местопребывание членов военного совета Зуева и Лебедева неизвестно.

Начальник особого отдела НКВД 2-й ударной армии майор государственной безопасности Шашков, будучи ранен, застрелился.

Продолжаем розыск военного совета 2-й ударной армии путем заброски агентуры в тыл противника и партизанских отрядов.

Начальник особого отдела НКВД Волховского фронта Старший майор госбезопасности МЕЛЬНИКОВ

СПРАВКА

о положении 2-й Ударной армии Волховского фронта за период ЯНВАРЬ — ИЮЛЬ 1942 года

Командующий армией — генерал-майор ВЛАСОВ
Член Военного Совета — дивизионный комиссар ЗУЕВ
Начальник штаба армии — полковник ВИНОГРАДОВ
Нач. Особого отдела армии — майор гос. безопасности ШАШКОВ

В январе 1942 года перед 2-й Ударной армией была поставлена задача — прорвать линию обороны противника на участке Спасская Полисть — Мясной Бор, с задачей оттеснять противника на северо-запад, совместными усилиями с 54-й армией овладеть станцией Любань, перерезать Октябрьскую железную дорогу, завершив свою операцию участием в общем разгроме Волховским фронтом Чудовской группировки противника.
Выполняя поставленную задачу, 2-я Ударная армия 20–22 января с.г. прорвала фронт обороны противника на указанном ей участке протяжением 8–10 км, ввела в прорыв все части армии и в течение 2 месяцев в упорных кровопролитных боях с противником продвигалась на Любань, обходя Любань с юго-запада.
Нерешительные действия 54-й армии Ленинградского фронта, шедшей на соединение со 2-й Ударной армией с северо-востока, чрезвычайно замедлили продвижение ее. К концу февраля наступательный порыв 2-й Ударной армии выдохся и продвижение остановилось в районе пункта Красная Горка, юго-западнее Любани.
2-я Ударная армия, оттесняя противника, вбилась в его оборону клином протяжением 60–70 км по лесисто-болотистой местности.
Несмотря на неоднократные попытки расширить первоначальную линию прорыва, являющуюся своеобразным коридором, успеха достигнуто не было...
20–21 марта с.г. противнику удалось перерезать коммуникацию 2-й Ударной армии, закрыв коридор, с намерением сжимать кольцо окружения и полного уничтожения.
Усилиями 2-й Ударной армии, частей 52-й и 59-й армий 28-го марта коридор был открыт.
25 мая с.г. Ставка Верховного Главного командования отдала приказ с 1-го июня начать отвод частей 2-й Ударной армии на юго-восток, т.е. в обратном направлении через коридор.
2 июня противник вторично закрыл коридор , осуществив полное окружение армии. С этого времени питание армии боеприпасами и продовольствием начало осуществляться воздухом.
21 июня на узком участке шириной 1–2 км в том же коридоре линия фронта противника вторично была прорвана и начался организованный вывод частей 2-й Ударной армии.
25 июня с.г. противнику в третий раз удалось закрыть коридор и прекратить выход-наших частей. С этого времени противник вынудил прекратить питание армии воздухом в силу большой потери наших самолетов.
Ставка Верховного Главного командования 21 мая с.г. приказала частям 2-й Ударной армии, отходя с северо-запада на юго-восток, прочно прикрывшись на рубеже Ольховка -озеро Тигода с запада, ударом главных сил армии с запада и одновременно ударом 59-й армии с востока уничтожить противника в выступе Приютино — Спасская Полисть...
Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант ХОЗИН медлил с выполнением приказа Ставки , ссылаясь на невозможность выводить технику по бездорожью и необходимость строить новые дороги. К началу июня с.г. части не начали отводить, однако в Генеральный штаб Красной Армии за подписью ХОЗИНА и нач. штафронта СТЕЛЬМАХА прислано донесение о начале отвода частей армии. Как позже установлено, ХОЗИН и СТЕЛЬМАХ обманули Генеральный штаб, к этому времени 2-я Ударная армия начинала только оттягивать тылы своих соединений.
59-я армия действовала очень нерешительно, предпринимала несколько безуспешных атак и задачи, поставленные Ставкой, не выполнила.
Таким образом, к 21 июня с.г. соединения 2-й Ударной армии в количестве 8 стрелковых дивизий и 6 стрелковых бригад (35–37 тысяч человек), с тремя полками РГК 100 орудий, а также около 1000 автомашин, сосредоточились в районе несколько километров южнее Н. Кересть на площади 6x6 км.
По данным, имеющимся в Генеральном штабе на 1 июля с.г., из частей 2-й Ударной армии вышло 9600 человек с личным оружием, в том числе 32 человека работников штабов дивизий и штаба армии. По непроверенным данным, вышел начальник Особарма.
По данным, присланным в Генштаб офицером Генерального штаба, командарм ВЛАСОВ и член Военного Совета ЗУЕВ 27. 06. с.г. вышли к западному берегу реки Полисть под охраной 4-х автоматчиков, наскочили на противника и под его огнем рассеялись, больше их якобы никто не видел.
Начштафронта СТЕЛЬМАХ 25. 06. с.г. по ВЧ сообщил, что ВЛАСОВ и ЗУЕВ вышли на западный берег реки Полисть. Из подбитого танка управляли выводом войск. Дальнейшая судьба их неизвестна.
По данным Особого отдела НКВД Волховского фронта на 26 июня с.г., к исходу дня из частей 2-й Ударной армии вышло 14 тысяч человек. Сведений о действительном положении частей и соединений армии в штабе фронта нет.
По заявлению комиссара отдельного батальона связи ПЕСКОВА, командарм ВЛАСОВ с командирами штаба двигался к выходу во 2-м эшелоне, возглавляемая ВЛАСОВЫМ группа попала под артиллерийско-минометный огонь. ВЛАСОВ приказ уничтожить путем сожжения все радиостанции, что привело к потере управления войсками.
По данным начальника Особого отдела фронта, еще на 17 июня положение частей армии было крайне тяжелым, имели место в большом количестве случаи истощения бойцов, заболевания от голода, острая нужда в боеприпасах. К этому времени, по данным Генерального штаба, пассажирскими самолетами ежедневно подавалось воздухом для частей армии 7–8 тонн продовольствия при потребности в 17 тонн, 1900–2000 снарядов при минимальной потребности 40 000, 300 000 патронов, в общей сложности по 5-ти патронов на человека.
Необходимо отметить, что, по последним данным, полученным в Генеральном штабе 29.06. с.г., группа военнослужащих частей 2-й Ударной армии вышла на участок 59-й армии через тылы противника в район Михалева , не имея совершенно потерь. Вышедшие утверждают, что в этом районе силы противника малочисленны, в то время как коридор прохода , затянутый ныне сильной группировкой противника и пристрелянный десятками батарей минометов и артиллерии его, с каждодневными усиленными ударами авиации является на сегодня почти недоступным для прорыва 2-й Ударной армии с запада, также 59-й армии с востока.

Характерно, что районы, через которые проходили 40 человек военнослужащих, вышедших из 2-й Ударной армии, как раз были указаны Ставкой Верховного Главного командования для выхода частям 2-й Ударной армии, но ни Военный Совет 2-й Ударной армии, ни Военный Совет Волховского фронта не обеспечили выполнения директивы Ставки.